Chelyaber

– А как же ты, сестрица, собиралась стать Голливудской звездой? Одними только сиськами? Кто там и каких сисек ещё не видел? – усмехнулся Максим, – Сама же говорила про Голливуд какую-то возвышенную ахинею, как всё у них лепо и благообразно. Если ты действительно хочешь стать звездой, то Семён Геннадьевич организует это за половину гонорара, а за треть – только сиськи по твоим рисункам. Звони завтра, через три часа после матча. Помогу – чем смогу.

– Ты злишься на меня, Макс?

– Я адекватно реагирую. Ты отжала у меня магнитофон, когда я уезжал в институт. Ты уговорила родителей переехать в Москву и отжала у меня квартиру. На мои деньги ты перетрахалась со всеми московскими мажорами и сейчас пытаешься перейти в "голливудскую" лигу.

– Я делаю карьеру, Макс.

– Ну и делала бы дальше, я ведь тебе не мешал. Ты ко мне-то зачем обратилась, Юленька Анатольевна? Если только за сиськами – ну так и рисуй их тогда быстрее, а я спать пошёл, у меня завтра игра.

– Не злись, Макс. И не ревнуй меня. Я тебе завтра позвоню. Через три часа после игры.

Глава 39

"Шлюха", – мысленно сплюнул Воронов.

"За это ты её ограбил на половину всех гонораров? За нравственность лучше всего бороться долларом?" – саркастически поинтересовался Карлсон.

"Нет, за нравственность лучше всего бороться Инквизицией, но у нас её, к сожалению, нет. А эту дуру я не граблю, это её же пенсионная страховка. Сама она ведь об этом позаботиться не в состоянии. По уму её реальный максимум – штукатур-маляр. Вот эту стену штукатурь/крась до обеда, а эту после. Главное, чтобы никаких приспособлений сложнее ведра ей не давать, а тут ведь деньги… Настоящая магия, хоть и низкоуровневая. Она же совсем с ума сойдёт…"

"Ты начал борьбу за мировое господство через спорт, а она начинает через кинематограф. Намного ли твой поступок умнее?"

"У меня был расчёт".

"Брось. Себе то не ври, ведь я – это ты, только считаю быстрее. Весь твой расчёт подогнан под хотелки. Ты с самого начала планировал стать звездой спорта, а это не самый рациональный путь к мировому господству".

"Не скажи. Спорт – это очень важная часть шоу-бизнеса. Бизнеса, продукцию которого покупатель оплачивает не только деньгами, но и временем. Это зрители, болельщики и фанаты, которых у тех же банков нет. Мы развиваемся гармонично и довольно этично".

"Помогаем строить мир гламура и блядства", – засмеялся Карлсон, – "В котором ты, со своими доброжеланиями и добродетелями, окажешься настоящим сумасшедшим и первым взойдёшь на костёр Блядской Инквизиции".

"Твой путь превратил бы меня в натуральное чудовище. Он рациональней и прагматичней, но мне его не вытянуть, оставаясь человеком. Чтобы его воплотить, мне самому пришлось бы превратиться в "многомерное чудище". Я медленнее тебя считаю, но здесь и считать нечего. Мир блядства и гламура ударно строят и без нас. Вполне естественный процесс эволюции этого общества. Мы лишь пытаемся сохранить в нём зёрна разумного, доброго и вечного, как это я понимаю. Ради этого иногда мошенничаем, но по крайней мере до сих пор не стоим по колено в крови, и "мальчики кровавые" ещё не мерещатся".

* * *

Сиськи Юльке сделали. Максиму не нужны были никакие рисунки, математика рулит. Математическую модель идеальной женской фигуры, Карлсон рассчитал за пятнадцать минут. То есть, рассчитал он её за пятнадцать секунд, минуты понадобились на составление программы лично её коррекции.

Юлька подружилась с Кароль Буке, но младшей женой в гарем Бельмондо не пошла. Один раз предстала, но чисто чтобы продемонстрировать исходный материал, с которого следует ваять. Юльке хотелось доминировать самой, но слава Создателю, с Кароль она в конкуренцию не вступила. Карлсон определил, что подружка в постели ей понравилась намного больше, чем сам Бельмондо, и её она считает даже большим авторитетом.

Паинькой Юлька не стала и для начала наставила рога Джейн Торвилл. Причём так, что никто не видел, но все точно знали. Не иначе, Челябер постарался. Савельев высказал пожелание, чтобы Юлия Воронова не вредила подготовке спортсменов к Олимпиаде в Сараево. Иначе придётся ему сначала лечить спортсменов от психических травм, и останется ли при этом время для самой Юльки – неизвестно. "Кобелей тут и холостых хватает. Значит что? Значит, ты специально нам вредила" – против железной логики не попрёшь, не про любовь же к Дину Савельеву рассказывать, ещё в жабу за такое наглое враньё превратит, и Юлька, видимо, назло Максиму, соблазнила Вадима и Аслана через день.

– Ведьма, – вздохнул Максим, только что разруливший вспыхнувший между друзьями конфликт, – ну какого хрена ты нам вредишь? Ты хоть понимаешь, чем мы здесь занимаемся? Один мой звонок – и тебя в КГБ будут допрашивать до глубокой старости как очень ценного свидетеля, даже если за всё это время не найдут никакой вины.

– Так позвони, если ты такой крутой, подлый братец. А тебе точно можно самому звонить, без спроса у Савельева? Все предписания Семёна Геннадьевича я исполняю, так что жалуйся в свой Спортлото, меня этим не запугаешь. Я! Никого! Не! Насиловала! Иуда!