Chelyaber

– Это он так говорит. Кстати, то, чему он учит "Каскад", я иначе как магией назвать не могу. Они уже не люди, в привычном нам понимании, все уже овладели навыками телепатии, правда дальность этой связи между собой у них пока небольшая, но если использовать Воронова в качестве ретранслятора, то уже не уступает лучшим из аналогов радиостанций. При этом, такая связь нашими методами не пеленгуется и не дешифруется. Куда нам таких колдунов потом девать? Теперь уже я уверен, что большинство из них выживет.

– Найдём куда, не так их и много, ещё и не хватит. Воронов их точно не против нас готовит, для этого бы ему солдатики не понадобились.

– Да я не про Воронова, а как раз про его солдатиков. Людей мы отбирали тщательно, но как на них повлияет обретение такого могущества – предсказать невозможно. Они теперь маги, волшебники.

– Уверен, что Максим способен их контролировать. Сам же сказал про ретранслятор. Забьёт им связь помехами и передушит как куница цыплят. Будь уверен, Юра, все волшебники у него будут ходить строем. Ладно, закончим на сегодня, до Пленума меньше двух недель осталось, а я ещё в этой чёртовой новой социалистической экономике не разобрался, а ведь надо, товарищей убеждать придётся.

Глава 15

– Итак, товарищи, все мы помним, что Хрущёв пообещал Советскому народу построить коммунизм в 1980 году. Год заканчивается, пора нам по этому поводу народу что-то сказать. – Брежнев неторопливо осмотрел членов Политбюро и добавил, – Свалить всё на Никиту теперь не получится, раз мы шестнадцать лет его не опровергали, значит и ответственность за его слова приняли на себя. Высказываемся, товарищи. Начинайте, Николай Александрович.

– Коммунизм мы не построили, это так. – Тихонов, который возглавлял рабочую группу, готовившую поправки в Конституцию, такого начала не ожидал, – Его просто невозможно было построить в столь сжатый срок.

– И поняли мы это только сегодня? – мрачно усмехнулся Брежнев, – Нет товарищи, сегодня мы уже понимаем, что коммунизм вообще построить невозможно, про то, что это невозможно сделать к восьмидесятому году, мы все знали с самого начала. Знали и молчали. Срок вышел, молчать больше нельзя, пора отвечать, народ ждёт.

– Почему коммунизм невозможно построить? – удивился Кирилленко.

– Потому что это противоречит человеческой природе. Человек коммунистом стать не может, во всяком случае на этом этапе эволюции.

– Ну, мы же стали.

– Кем мы стали, Андрей Павлович? Руководством правящей коммунистической партии, которая монополизировала в нашей стране право эксплуатации трудящихся. Мы эксплуататоры, товарищи, хватит уже ходить вокруг да около. Коммунизм – это религия, которую мы используем как один из инструментов эксплуатации. Религия, религия, не спорьте, все атрибуты на лицо: главный храм на Красной площади с нетленными мощами, пророки, заветы, святые, всё это у нас есть. Так что власть нашу можно вполне считать классической теократией. Я надеюсь, никому не нужно объяснять разницу между коммунистами и жрецами религии коммунизма?

– Ну, допустим признаем мы ошибку публично. – после некоторой паузы, задумчиво произнёс Черненко, – Что нам это даст?

– Это вернёт нам доверие Советского народа, которое мы уже почти утратили. Даст нам возможность провести реформу государственного управления, экономики, и наметить новые цели. Амбициозные, но этот раз реально достижимые.

– То есть, про религию и всё прочее пока будем молчать? – поинтересовался Щербицкий.

– Не пока, а всегда. Об этом лучше умолчать даже в мемуарах. – высказал мнение Андропов, – Атрибуты религии присутствуют, но главного всё-таки нет – самого объекта поклонения. Коммунизм – это вера в светлое будущее человечества, а от этого ведь мы не отрекаемся, просто слегка корректируем курс. Я согласен с Леонидом Ильичом, коммунизм мы не построили и ответственность за это нужно признать, тем более что этого никто от нас не ждёт. Вера в коммунизм у людей истончилась, а наше признание её укрепит. Немного, на время, но укрепит. Да и не будет нас никто обвинять, все здравомыслящие люди понимают, что цель была поставлена недостижимая, никто бы этого не смог. Мы старались, но… Есть ведь и очевидные достижения: и люди живут с каждым годом всё лучше, и страна авторитет только наращивает.

– Достижения есть. – согласился Брежнев, – Как минимум, образование у нас точно лучшее. Вот этот козырь нам и нужно использовать в экономике. Закон о деятельности производственных кооперативов мы можем принять и в рамках действующей конституции. Готов проект, Григорий Васильевич?

– Проект закона готов, Леонид Ильич. – кивнул Романов, – Только без кредитов он не заработает, нужно создавать специальный банк.

– Создавайте, раз нужно. Производственникам потребуется оборудование, вот под него и кредитуйте. Не полностью, конечно, процентов на семьдесят-восемьдесят, остальное пусть пайщики вносят.

– Где они возьмут? – буркнул мрачный Кириленко.