Chelyaber

Нет, никаких штрафбатов создано не было, всё в рамках социалистической законности – не хочешь служить, увольняйся, неволить тебя никто не будет, но при увольнении из архива поднималось личное дело, которое было не только личным, но и одновременно уголовным: от трёх до восьми, в зависимости от гуманности каждого конкретного судьи. Штрафные менты истекали потом, скрипели зубами, но терпели. В основном. Были, конечно, психи, решившие уйти на зону, но их было очень мало. "Красных" зон, после реформы уголовного и административного кодексов в СССР, больше не существовало, а на общей бывшие менты сразу опускались на парашу. Даже несмотря на то, что почти всё отрицалово к тому времени уже перестреляли при попытке к бегству. Не подумайте плохого, никаких репрессий, они все и правда бежали, но всё время почему-то именно туда, где их ждали вэвэшники с пулемётами засадах. Авторитетов на зонах не осталось, но и простые мужики ментов тоже почему-то совсем не жаловали.

Милиционеров на участки и перекрёстки набрали новых, а вот с руководством вышла заминка. От майора и выше (за редким исключением), всё бывшее руководство МВД попало под обвинение в тяжких и особо тяжких преступлениях, вот Андропов и решил наложить свою волосатую лапу на ресурс "Каскада". В принципе, дело хорошее, но на многих у Воронова уже были планы, поэтому торговались почти весь день. Ментов в Союзе много, и при недостатке умения, они просто задавят толпой, а вот там, куда запланировал "каскадовцев" Максим, придётся отмахиваться в одиночку. Жаль, конечно, но поделиться пришлось. И, судя по довольной физиономии Юрия Владимировича, получил он даже больше, чем изначально рассчитывал.

– Здравствуйте, Владимир Семёнович. Извините, что без предупреждения, я ненадолго, только с Челябером поздороваюсь. Боюсь, забудет он меня.

– Привет, Максим. Брось эти политесы, тебе я рад в любое время. Проходи, Челябер с семейством на прогулке, минут через пятнадцать-двадцать вернутся. Пойдём на кухню, я только что чай заварил.

– С семейством?

– Варька четырёх щенков родила. Молоком уже не кормит, раздавать надо, но Марина сказала тебя дождаться, так что ты очень кстати. В отпуск приехал?

– Проездом, в увольнительной. Утром нужно быть во Внуково.

– Я тебя отвезу, так что располагайся, переночуешь у меня. Моя бизнес-леди Вовку в Америку увезла, так что не стеснишь. Даже скрасишь моё одиночество.

– Ночевать не останусь, своих нужно повидать, но от чая не откажусь. А кто Челябера выгуливает?

– В основном, студенты биологического факультета МГУ, но иногда и преподаватели. Изучают они твоего Челябера, говорят – очень интересный экземпляр, интеллект у него сравним с некоторыми людьми, только разговаривать не умеет. Пока не умеет. – Высоцкий подмигнул и улыбнулся, – Или они его просто не понимают.

– Или он не хочет с ними разговаривать. – улыбнулся в ответ Максим, – Как в целом дела, Владимир Семёнович?

– В целом неплохо, насколько я понимаю. Второе "Наследие" собрало сто двадцать шесть миллионов, сейчас главная тема для обсуждений в определённых кругах – размер премий, которые мы получим, и на что их потратим. "Свободный американец" стартовал отлично, акции MGM Pictures Company уже выросли в четыре раза от цены покупки компании у Керкоряна. "Скорпионс" с альбомом Пахмутовой-Есенина уже продал золотой диск, шесть мест в первой десятке хит-парада они удерживают уже два месяца, так что и с MGM Recording Studios тоже порядок, но деталей я не знаю. Марина сейчас готовит их концертное турне, из-за этого и задержалась в Нью-Йорке. Вторую часть "Американца" планируем выпустить к их Дню Независимости, а третью к Рождеству через год, так что лично у меня забот пока хватает. Сам-то ты как?

– Нормально. До дембеля три месяца осталось, дослуживать буду в Челябинской области.

– Про Афганистан не расскажешь?

– Нет, Владимир Семёнович. Некоторые истории лучше предать забвению. Итоги вы и так знаете, а детали… нечем там гордиться.

– Нечем, так нечем, тебе виднее. Семён с тобой дослуживать будет?

– Семён Геннадьевич теперь генерал-майор, так что, в отличии от меня, служить ему ещё как медному котелку. Но вылетаем мы завтра вместе.

– В Тургояк?

– Хм… Я думал, что это секретный проект.

– Секретный, конечно. – усмехнулся Высоцкий, – У нас секретный, а во Франции самый обсуждаемый. Туда мечтают попасть все их медицинские светила. Челябера с собой заберёшь?

– Пока не решил, нужно с ним этот вопрос обсудить, он же не животное какое-нибудь.

Челябер сразу забрался к Воронову на колени и обнял его, как ребёнок обнимает любимого отца, после долгой разлуки. Он очень хотел полететь с Максимом, но чувство ответственности не позволяло ему бросить семью.

– Он остаётся, Владимир Семёнович. Хочет сам выбрать опекунов для своих детей, но считает, что пока раздавать их в чужие стаи рано, он их ещё не всему научил. В марте зовите претендентов на кастинг.

– В марте Марина уже точно будет здесь. А мы поймём его выбор?