Чемодан пана Воробкевича

— Итак, считаем дело улаженным, — быстро сказал Павлюк и незаметно подмигнул Сливинскому. — Где же наша очаровательная хозяйка?

«И чего ради он кривляется?» — неприязненно подумал пан Модест. Ему неприятно было смотреть на Павлюка, на его бледные, плотно сжатые губы. Он неохотно встал, выглянул в окно. Жена сидела неподалеку в тени.

— Гости соскучились по тебе, любимая.

Майор встретил пани Стеллу на пороге. Предложил:

— Вы живете в очаровательном уголке. Познакомьте меня, пожалуйста, с вашим раем.

Это было уж слишком! Пан Модест побагровел и хотел было вмешаться, но Павлюк похлопал его по плечу и сделал какой–то таинственный знак.

— Мы уточним с паном Модестом детали, — сказал он.

Гелбрайт махнул рукой и, не отвечая, пошел за Стеллой.

— Какой нахал!.. — пробормотал Сливинский, когда американец был уже далеко. Сердито смахнул с плеча руку Павлюка: — А еще друг! Кроме меня, некого было послать?

— Тише! — Мирослав потащил его в дальний угол комнаты. — Слушай внимательно…

— Уже наслушался, — капризно оттопырил губу Сливинский.

— Не будь сумасшедшим, — понизил голос Павлюк. Настороженно оглянулся вокруг и прошептал: — В чемодане Воробкевича на двести тысяч долларов валюты. И никто об этом не знает…

— Ты, случайно, не того? — Сливинский многозначительно повертел пальцем возле виска.

— Бандера уверен, что эти деньги пропали, — шепотом продолжал Павлюк, — а чемодан с двойным дном, под которым только крупные купюры — доллары и фунты.

— Это правда? — все еще не верил пан Модест.

— Зачем бы я тебя посылал? Больше никому не доверяю…

— Двести тысяч! — чуть слышно произнес Сливинский. — По сто тысяч! Святая дева Мария, заступись и помоги!

— Нашел у кого просить! — усмехнулся Павлюк. — На бога надейся…

— Зачем же было ломать всю эту комедию? — поморщился Сливинский. — Не мог предупредить?

— Чтобы американец сразу же заподозрил нас? — захохотал Мирослав. — Нет, дружище, так дела не делаются. Посмотрел бы ты на свою морду, когда я сказал, куда придется ехать!

— Постой, постой… А Хмелевец?

— Он знает только про бумаги. За чемодан отвечаешь ты.

— А ты умеешь делать дела, — сказал Сливинский с уважением.

— На том и держимся! Так мы договорились?

— Делим пополам? Хотя, — вдруг спохватился пан Модест, — это несправедливо. Я рискую гораздо больше и думаю…

Павлюк нахмурился.

— Меня не интересует, что ты думаешь, — оборвал он, — и я всегда смогу найти того, кто согласится и на меньшее!..

Пан Модест подумал, что он мог бы донести на Павлюка шефу и убрать его с дороги, но что этим выиграет? Бандера узнает о деньгах и не выпустит их из рук. Границу все равно придется переходить, а получишь кукиш… Сто тысяч, да еще и в валюте, — об этом можно только мечтать! И не надо быть слишком ненасытным! Да и неизвестно, чем все это кончится: деньги будут у него и, может, пану Павлюку придется долго–долго разыскивать Модеста Сливинского…

Мирослав будто разгадал мысли Сливинского, так как сказал угрожающе:

— У нас честная игра, и, если попытаешься обмануть, я достану тебя везде!

Пан Модест отвел глаза. Конечно, двести тысяч лучше, чем сто, но стоит ли рисковать жизнью? Тем более что, действуя умело, можно самому быстро удвоить эту сумму. К тому же пути господни неисповедимы, и кто знает, как все получится…

— Когда выезжать? — спросил он. — Ты хорошо продумал всю эту авантюру?

— Получишь надежные явки, — успокоил тот. — И не будем терять времени.

Генерал Роговцев приказал вызвать к нему полковника Левицкого и капитана Кирилюка.

Они сидели в кабинете генерала, и капитан старался на пропустить ни единого слова Роговцева.

— Наша разведка доносит, — генерал говорил быстро и сухо и, Кирилюку показалось, недовольно, — что на днях из Мюнхена в западные области Украины, забрасывают двух агентов. По всем данным, это доверенные лица если не самого Бандеры, так руководства службы безопасности. К сожалению, приметы агентов установить не посчастливилось. Не знаем также, как они собираются переходить границу и где. Вероятно, им это уже удалось. У них довольно ответственное задание. Дело в том, что месяц назад наши напали на след известного оуновца Северина Воробкевича. Хотели проследить его связи, но где–то допустили ошибку. Воробкевич заметил опасность, пытался скрыться, отстреливался и был убит. В тот же день арестовали хозяина конспиративной квартиры, где скрывался Воробкевич. Обыск ничего не дал, и в областном управлении считали, что дело Воробкевича можно закрыть. Мы же получили известие, что у этого бандеровца был чемодан с очень важными бумагами: списки националистической агентуры, завербованной еще гитлеровцами и оставленной на нашей территории, документы оуновцев и так далее. Итак, у агентов задание разыскать чемодан и доставить его в Западную Германию.

Генерал вдруг остановился, помолчал несколько секунд, задумчиво потер лоб и заговорил теплее: