Чемпион. Второй пояс

Давно знаю за собой эту беду — что ради хорошей схватки я готов решиться на любое безумство. Вроде и вокруг уже давно не Нулевой, и я давно не Закалка. На моём этапе Возвышения опасные схватки не могут помочь с преградами Возвышения, не добавят мне звёзд, но гляди-ка, никак не избавлюсь от этой опасной привычки искать достойного, опасного соперника.

А Фальди был достоин схватки. Его копьё жалило как змея — стремительно, опасно, каждый раз с неожиданного направления — снизу, сверху, закрутившись вокруг меча Точтала.

В этот раз я видел точно, что именно Точтал решил поднять ставки — именно он первым снова зажёг обращение вокруг правой руки — решил перейти от голой стали к оружейным техникам. Миг спустя Фальди ответил тем же.

Два вдоха и Точтал с такой силой отбивает удар копья, что звон стали слышен на трибунах и безо всякого усиления звука. Какая интересная оружейная техника, что-то такое я видел в запасах Академии, не припомню только названия, но в жетоне она у меня есть.

Фальди отступает ровно один вдох, на который отставал в наполнении техники. Едва сталь его копья становится багряной — он переходит в наступление.

Они скользят шагами над плитами ринга, кружатся друг напротив друга, осыпают друг друга ударами. Точтал реже, заставляя каждый раз копьё Фальди вибрировать, Фальди чаще, роняя с лезвия злые алые искры.

Движения становятся всё быстрей, удары всё чаще и сильней, и Точтал пятится.

Арена охает, подрывается с мест, начиная вопить что-то в поддержку Точтала, и тот тут же буквально врастает в землю.

Вдох, второй, третий. Звон ударов сплетается в завораживающую мелодию, так и хочется достать цинь и попробовать добавить к их музыке звучание его струн. Но я даже не думаю тянуться к кисету. Создать мелодию боя мог бы старик Ертий, мой учитель игры на цине, но не я с одной-единственной более-менее выученной мелодией. Даже Призрак, его часть, девушка-музыкантка, и то сделала бы это лучше меня.

Четыре вдоха. Точтал не успевает с отбитием и на его плече вспухает первая рана. Ткань халата расходится под бритвенно острым лезвием, тут же намокает от крови — рана глубока.

Виликор глухо роняет:

— Равные. Фальди тоже пиковый Мастер, но он лучше в стали. У Точтала не было достойного соперника с копьём для тренировок.

На мгновение меня колет чувство вины. Странное, словно в моих силах было изменить то, что случилось в прошлом. Я сходился с Точталом в копье, сдерживая техники и Возвышение. Я дал ему всё, что мог, а затем наши пути разошлись. В остальном дело было за Академией. Неужто во всём Ордене не нашлось умельца с копьём для тренировок учеников Академии?

Да, многие учителя погибли во время разрушения Ущелий, но разве это оправдание?

Точтал не отступает под этим напором, и даже вторая рана не заставляет его сделать шаг назад. Вместо этого он убирает одну руку с рукояти меча, растопыривает пальцы, и перед ними тут же загорается земное обращение.

Теперь Точтал изо всех сил рвётся к Фальди, стремится не просто достать его мечом, а прорваться ближе, ударить ладонью левой руки.

Не выходит, не выходит, не выходит. Везде Точтала встречает жалящее остриё копья.

Точтал рычит, наседает, не обращая внимания на новые раны и всё же прорывается.

Стремительное движение, и он в шаге от Фальди. Меч его жалит в бедро, левая ладонь ударяет в грудь Фальди.

Ощущения, что Фальди либо ушёл сам спиной вперёд, либо его отшвырнула ладонь Точтала, ударив словно лапа Зверя.

Судя по тому, как он схватился за грудь, опустив копьё, верен, скорее, второй вариант.

Точтал рвётся следом, вытянувшись над камнями ринга, тянет вперёд меч, Фальди вскидывается, очерчивает перед собой копьём круг защиты, зрители слышат только дробный перестук стали, я же вижу десяток отбитых ударов. А ещё вижу кровь, текущую по груди Фальди.

Но его это словно только разъярило. Он окутывается пламенем, пламенем, которое не в силах задавить духовная защита Точтала. Оно давит, наседает на Точтала не хуже копья, заставляет вспыхнуть рукава его халата, чего не сумел сделать в своей схватке Гилай.

Распорядитель боя шепчет:

— Неужели он сделал полшага к Предводителю? Почему проявление его стихии так сильно?

Виликор равнодушно замечает:

— Другого объяснения нет. Иначе формации ринга сообщили бы об использовании заёмной силы.

Я невольно киваю. Так вот как это работает. А следующий шаг это, выходит, мои змеи воды, которые могут уничтожать внутренности врага одним прикосновением. Правда, только слабого врага, но кто сказал, что они не сумеют принести беды, попав в рану, да не один десяток за раз? Люди — это не Звери, они гораздо слабей в стихиях, а я ещё не испытывал змеев воды на достойных противниках из людей.

Теперь я невольно растягиваю губы в хищном оскале и, только получив локтем от Виликор, обнаруживаю это.

— Уймись, Песчаное Чудовище.

Я обижено цежу, едва шевеля губами:

— У меня, вообще-то, имя есть.

— Имён много, а Чудовище, радующееся схваткам, одно. Ты совершенно не изменился со Школы.