Чемпион. Второй пояс

Эх, мне бы суметь открыть первые двенадцать узлов, и я бы не бежал, как квыргал. Обернувшись, я ещё раз оценил глубину силы врагов. Стиснул зубы и отвернулся. Очень много тёмных, непрозрачных струй закручивается в их обмелевших озёрах силы. Они ослабели, не вытянут долгой схватки, но сохранили то, чем могут меня смертельно удивить. Секретов и артефактов им, видимо, не занимать, а вокруг не стены Павильона, где меня заперли, а чистое и свободное небо.

А ещё густой лес под ногами, чьи верхушки я уже почти цепляю мечом.

Но разве это что-то меняет? Я не могу считать их собратьями по Возвышению, они ничуть не лучше сектантов. Они хуже их. Они должны умереть.

Я закончил закидывать в кисет артефакты и духовные камни, добавил сверху ещё десяток пустых сектантских кисетов и сосредоточился, стискивая ладони и сияние духовной силы.

Ещё, ещё, и ещё немного.

Жар опасности вспыхнул между ладоней и я изо всех сил швырнул кисет вверх. А сам рухнул вниз, ломая мечом и собой ветки.

Сначала наверху полыхнуло голубым, а затем ударило громом так, что я оглох. Грохнуло так, что я на миг снова ощутил себя в Молниевой Буре.

Удар воздуха пригнул деревья, ломая слабые, сшиб меня в сторону, превратив моё резкое снижение в беспорядочное кувыркание.

Но Барьер Прибоя выдержал.

Я перестал вливать силу в меч, выгнулся, дотягиваясь до него ладонью. Миг и он в кисете. Не в том, что разрушился в небе, выплёскивая море силы, а в том, что остался у меня на поясе.

Ярость Зверей. Третье созвездие.

Рывок. На пределе сил.

Ветки дерева я коснулся уже Воином и без всякой защиты.

Коснулся, прижался спиной к шершавому стволу, тратя один вдох на то, чтобы сунуть за пазуху тяжеленный артефакт Жуков, второй на то, чтобы воткнуть в ветку Флаг Призрака, а затем вскинул взгляд к небу, в просвет между листьев.

Какой красивый цвет у неба, а эти лёгкие перистые облака? Как же они прекрасны! А уж какой тут вид бывает на закате! Нужно будет обязательно поглядеть закат, оценить, как солнце подкрасит облака.

Прошла, быть может, сотня вдохов и красоту неба заслонил медленно летящий меч, который нёс на себе Равута.

Идеально.

Я позволил скользнуть лишь этой мысли. Одной, опасной, а затем выбросил её из головы.

Как там советовал два года назад Сареф Тамим? Не полагайся на обманные удары, Предводители держат доспех непрерывно? Нет, Сареф, ты неправ. Положиться можно, если этот удар будет обманным и настоящим, первым и последним.

Я всё так же пялился в облака и небо в просветах ветвей, я не смотрел на странную летающую штуку, я наслаждался видом, мечтал об идеальном закате, я медитировал, неспешно наполняя меридианы и…

Сейчас!

Указ стёрся, возвращая мне моё Возвышение, Рывок протащил меня сквозь ветви, вбил точно в Равута, который даже не успел развернуться на опасность, а спустя миг я оплёл его руками и ногами, вонзил ему в шею Коготь Роака и наложил на него трёхцветную сектантскую печать.

Замри!

Равут дёрнулся, завалился набок, будто мог меня так скинуть с себя, а через вдох мы и вовсе рухнули вниз, словно его летающий меч не мог вынести нас двоих.

Тяжесть Указа была нестерпимой, его границы колебались, то и дело пытаясь раствориться, распасться, но я накладывал его снова и снова, вливая силы без счёта, и Указ явно действовал, сковывая движения врага — рука Равута поднималась медленно, словно он находился под водой.

И в чём-то это была даже правда. Два облака стихии столкнулись, смешались, мои змеи воды оплели Равута, кусали его, будто это могло помочь им отравить его.

Вряд ли.

Возвышение врага выше моего. И всё же я пытался использовать всё, что только у меня было.

Мы ударились о ветку, перевернулись, мир вокруг стремительно раскрутился, чередуя небо, землю и деревья.

Призрак, давай, сейчас!

Костяные бусины на запястье вспухли, превращаясь в Летающих Убийц, сделали петлю, рванулись к Равуту, вонзились в его тело…

Попытались, как и Коготь Роака. Покров Предводителя Воинов был прочен, не спадал через вдох и не позволил ни кинжалам, ни технике коснуться даже его кожи.

Рука Равута поднялась ещё немного, я прохрипел:

— Замри.

Тщетно. Вся духовная сила и стихия, что я вливал в артефакт Жуков, словно проваливалась в бездонную пустоту. Десятки распадающихся трёхцветных Указов сделали Равута медленным, но и только.

Равут всё же поднял руку, и в меня ударила чужая стихия.

На миг мир исчез в ослепительной голубой вспышке, грудь стиснуло, а затем словно пронзило сотней лезвий. Изнутри.

А затем всё закончилось.

Мы грохнулись на землю, и Коготь Роака провалился вперёд, пронзая шею Равута и обдавая меня горячей кровью.

Я моргнул раз, другой, пытаясь увидеть хоть что-то, на всякий случай провернул кулак и только тут понял, что исчезли жар опасности и тяжесть на плечах от Указа.

Закашлялся, ощущая, как выплёвываю кровь и вдруг глаза снова начали видеть.

Равут был мёртв. Коготь Роака действительно пробил ему шею. Как и Летающие Убийцы. Они буквально нашпиговали его: глаза, ухо, ямка между ключиц, подмышка, средоточие.