Чемпионы Темных Богов (ЛП)

Марот медленно поднялся, все еще склонив голову. Он затрясся, и его погнутая броня задребезжала.

+ Ты хорошо мне послужил. +

— Пожалуйста, — сказал Марот.

+ Но ты — слабая душонка, + демон повис в молчании, затем обратил свою безглазую голову на Марота. + Ты был частью чего-то большего, чем в состоянии понять. +

— Нет, — выдавил из себя Марот. Он дрожал, словно человеческое дитя, заблудившееся в метели. Он ощутил, как за зубами горит язык. — Нет…

+ Марот, + проурчал демон. Марота пронзила боль. Он попытался закричать, но его язык исчез. Он почувствовал, как руки проникли в его мышцы, почувствовал, как пальцы, что принадлежали не ему, сжались. Его рука начала подниматься. + Ты послужишь мне еще раз, Марот. +

Рука Марота потянулась к бледной коже носителя демона. Кончики пальцев начали гореть.

«Ты сказал, что я не умру, — закричал он внутри черепа. — Сказал, что я возвышусь».

+ Ты возвысишься, мой сломленный сын. Возвысишься. +

Кармента увидела, как серебряный корабль пронзил атмосферу Аполлонии и спиралью вознесся в исцелованную огнем пустоту. Он был призраком, размытым пятном для ее сенсоров, подобно движущемуся обрывку тумана. Вокруг него кружились корабли из разгромленного флота Аримана, стреляя и получая огонь в ответ. Ей требовалось добраться до серебряного корабля, требовалось сжечь его. Это была Инквизиция, в этом Кармента не сомневалась. И все равно она пока не стреляла.

Она чувствовала, что «Сикоракс» только и ждет, как бы открыть огонь, только и ждет, когда она даст разрешение. Она больше не помнила, кем была. Она попыталась вспомнить свое имя, но в разуме осталось только растущее давление, словно рука, сжимающая ее череп. В сенсорах взвыли крики статики. За корпусом мерцали звезды, как будто пробиваясь сквозь тепловую дымку.

«Приближается, сестра моя, — раздался голос в ее мыслях. — Его призвали, и теперь он приближается. Разве ты не чувствуешь? Тебе этого не пережить. Сдайся. Позволь нам стать одним целым. Позволь нам подняться».

«Нет, — подумала она. — Нет. Я не сдамся. Я — Кармента. Я — госпожа этого корабля. Он мой. Это…»

Вдруг ее мысли исчезли, и она просто стала осознавать сражение, ее орудия исходили жаром, жаждая открыть огонь, стала осознавать варп, поднимающийся штормовой волной прямо за завесой реальности.

«Сикоракс» потянулся в ее ощущения и заключил в объятия. Ее кожа стала железом, а сердце — ярящимся пламенем плазменных реакторов.

«Нет… Я — Кармента… Я — «Дитя Титана»… Я… Я…Я…»

Лезвие было холодным, когда Хемеллион коснулся его. Над отполированной палубой вырисовывался командной трон. Казалось, там царило нечто сродни панике. По огромному залу пульсировал свет. Металлические вскрики и рокотания прокатывались, словно гром, по воздуху, запахом напоминавшему дым и грозовой разряд. Мимо проносились фигуры, звуки били ему в уши, но он шел, ничего не видя и не слыша. Его пальцы лишь крепче сжимались на тканевой рукояти клинка. Он сделал еще один шаг, и еще.

«Твой мир погиб», — раздалась мысль в его голове. Она казалась иной, более мягкой, глубокой, словно приказ.

«Мой мир погиб».

Затем пришел гнев, яркий и чистый, словно солнце, поднимающееся над рассветным горизонтом.

«Тебя сделали рабом», — произнес голос в его разуме.

«Меня сделали рабом», — когда-то он был королем. Он пытался править хорошо, исполнять свой долг перед Императором, быть справедливым, и честным, и не ведать злобы.

«Ариман отнял это у тебя».

«Ариман отнял это у меня», — колдун сделал из него короля пепла. Ему следовало умереть там, в пыли своего родного мира. Он подвел свой народ; он подвел их всех. Что это за король, если он правит только костями покойников?

«Ты выжил не просто так», — сказал голос, но Хемеллион больше не слушал его. Ему не требовалось слушать. Его разум уже превратился в сужающееся острие ярости. Он не чувствовал палубы под ногами. — «Ты выжил ради мести».

Теперь он был у подножья трона.

«Мой мир, моя земля, мой народ…»

Он встал на первую ступеньку. Кармента неподвижно сидела на троне, ее очертания скрывались под одеяниями и кабелями.

«Мое королевство — пепел и прах…»

Он был у самого трона. Кармента напряглась, но не подняла голову.

«Как будет и его королевство…»

Он вынул лезвие из пол одежды. Кармента снова вздрогнула. Он подался ближе. Лицо под капюшоном резко поднялось. Пара стеклянных линз вспыхнула светом и узнаванием.

— Хемеллион? — прохрипел голос, звучавший так по-человечески.

XVIII

Откровение

«Сикоракс» потемнел. Основные двигатели закашлялись и отключились. Орудия умолкли. Из-за хаотично застрелявших маневровых двигателей дуга его курса искривилась. На корабль опустилась ночь, растекаясь по километрам коридоров и залов, подобно потоку черной воды. Мир почернел, и в глубоких двигательных отсеках, сотни глаз, никогда не видевших света звезд, обратили взоры ввысь. Ружейный огонь стробирующим светом отразился от стен переходов и залов, когда орудийные сервиторы и воины-трэллы обратили оружие друг против друга. По каждой поверхности корабля пробежали молнии, хохоча с весельем безумца.