Чемпионы Темных Богов (ЛП)

Ярость. Даже сейчас я содрогаюсь при воспоминании. Наша злоба — это не злоба смертных. Это молния, которая сокрушает высокую башню — удар молота, сотрясающий небеса.

Я вновь обратил взор на Аримана, на моего сына, лучшего из моих сыновей. Мы говорили, но в словах не было смысла. Мог быть лишь один ответ на то, что он сделал.

+Изгнание+, — произнес я, и слово изменило мир. Ариман исчез.

Моего сына больше нет. Я остаюсь. Падаю. Это он зовет меня, обратно в мир грязи и плоти. Я вижу его лицо, падая из колыбели богов. Было ли это воспоминание о былом, или же грядущее? Есть ли разница?

Я — не то, чем был раньше. Даже не толика того, чем был.

Я — сломленный сын ложного бога.

Я — прах.

Я — время, разлетающееся из горсти и раздуваемое ветром судьбы.

Я — шепот мертвых, вечно сходящих в могилу.

Я — король всего, что вижу.

Я открываю свой глаз. Реальность кричит вокруг меня, устремляясь вперед и опадая обратно. Время окружает меня, дробя на части и собирая. Когда-то я счел бы подобное могуществом, однако это не так. Это тюрьма.

В буре есть очертания: лица, башни и пыльные равнины. Возможности, которые ждут, пока их увидят, пока воплотят в реальность. Я могу принять решение сделать их реальными, или же заставить угаснуть. Могу скользнуть обратно в темный шелк грез, которые могут быть не грезами. Я решаю позволить им стать настоящими. Мой трон создает сам себя из теней. Над и подо мной застывают и твердеют бурлящее небо и сухая красная равнина. У меня до сих пор нет облика, лишь неровная линия золотого света, зависшая над троном, подобно застывшей молнии. Затем землю подо мной раскалывает башня, которая подбрасывает меня в воздух. Я поднимаюсь, и в поле зрения, мерцая, возникают другие башни — огромный лес из обсидиана, серебра и меди. Я смотрю и вижу сквозь покровы материи, вижу сплетение и течение эфира внутри. С момента, когда я занимал свой трон, прошло много времени — за такую эпоху могут погибнуть и забыться империи. Впрочем, для смертных существ, обитающих в башнях, я отсутствовал не дольше цикла одного из девяти солнц планеты

Меня ожидают мои оставшиеся сыновья. Они преклоняют колени, шлемы с высокими плюмажами склоняются, а шелковые одеяния шуршат на ветру. Каждый из них видит меня по-своему. Мне известно об этом, хотя я и не знаю, что они видят — это прозрение мне недоступно. Возможно, они видят меня таким, каким я был в бытность наполовину смертным: с медной кожей, красной гривой и венцом из рогов. Возможно, они видят лишь тень, которая падает на трон, словно отбрасываемая мерцающим огнем. Возможно, видят нечто иное.

Кнекку первым поднимает голову, и в его мыслях начинают складываться вопросы. Какова моя воля?

+Изгнанники возвращаются+, — передаю я. Я чувствую их потрясение, злобу и надежду. — +Он возвращается, и с ним грядет война+.

Джон Френч

Неизмененный

I

Колдуны (отрывок)

+ Я здесь не для того, чтобы сломить тебя, + послал Берущий Клятвы, сделав еще один шаг к одинокой фигуре в центре зала. За рваной дырой в стене сверкнула молния. Воздух был прогорклым, наполненным удушливыми ароматами гниющей растительности и застойной воды. + Я здесь потому, что ты нужен мне, Мемуним. Я здесь для того, чтобы принять твою службу. +

Берущий Клятвы подступил еще ближе. Полированная бронза доспехов впитывала сумрак из воздуха, превращая его в тень среди теней. Синие и золотые камни, закрепленные на гравированных перьях и когтях, также были темными, будто закрытые глаза. Сиял только яркий сапфир, вправленный в безликую пластину его шлема. Он был синим, и холодным, и незыблемым. Серебряный посох постукивал в такт с шагами — звук был тихим, и все же слышимым даже сквозь звон отдаленной битвы и громовые раскаты.

Еще одна вспышка молнии, затем еще, грохот эхом прокатился по помещению, и свет озарил болотистую землю далеко внизу. Выглянув из дыры в стене, могло показаться, будто зал находится высоко в башне. Но это была вовсе не башня — это был корабль. Его корма погрузилась в топь, нос походил на изъеденный ржавчиной минарет из брони и орудийных батарей. По всему корпусу цвел грибок, скрывая под собою километры контрфорсов. Хребет корабля был настолько искривлен, что напоминал скрюченный палец, указывавший в серые облака. Громадный, гниющий и всеми забытый.

+ Теперь я твой хозяин, колдун, + послал Берущий Клятвы.

Мемуним покачнулся, но удержался на ногах. Высокий гребень его шлема был эхом традиций Просперо, но схожесть была лишь отдаленной. По гребню и лицевой пластине, испещренной зубами и кристаллическими глазами, вились резные змеи. Его одеяния были изорваны и все еще дымились по краям. Доспехи скрывали кровь, но она была там, вытекая из ран и рта. Ему было очень больно.

+ Я не покорюсь тебе, + прошипел Мемуним.

+ Покоришься, + пообещал Берущий Клятвы. + Ты силен. Ты силен, и у тебя есть честь. Но у тебя недостаточно ни того, ни другого, и тем более недостаточно по сравнению с ненавистью, которую ты пытаешься утопить в крови. +