Черчилль. Молодой титан

Выдавив из себя эти слова, «гигант» сел, откинулся на спинку сиденья под глухое ворчание присутствующих, как со стороны тори, так и со стороны либералов. Черчилль «с перевязанной головой» внимательно выслушал слова своего вчерашнего обидчика, после чего выступил с ответной речью.

Хотя на его щеке еще оставался кровоподтек, Уинстон проявил исключительную снисходительность. Он отказался считать нападение личным выпадом против него. «Думаю, уважаемые джентльмены, мы должны прислушаться к его словам. И у меня нет ни малейшего сомнения, что ничего личного в этом выпаде не было. Но даже если бы и было что-то личное, то меня вполне удовлетворяет извинение, которое он принес».

В этой раскаленной добела атмосфере политических споров чаще всего появлялись карикатуры именно на Черчилля — главного противника юнионистов. Но почти невозможно представить на его месте другого политика, который с такой легкостью отмахнулся бы от физической травмы, нанесенной в процессе спора. Он не обратил на этот выпад внимания, благодаря чему острота случившегося быстро затушевалась. Но если бы Черчилль оказался на месте Макнила и запустил тяжеленным томом в Карсона или Эндрю Бонар-Лоу, угодив кому-нибудь из них в лицо, — то происшествие бы не спустили на тормозах. Ему пришлось бы — после неизбежных воплей негодования, — подать в отставку и покинуть кабинет, забыв о своей карьере.

Юнионистам, напротив, нападение на Черчилля сошло с рук, и Карсон, как ни в чем не бывало, продолжал сеять смуту и ненависть.

В связи со стычкой с Макнилом вспоминается другой случай, произошедший во время одного из выступлений Черчилля где-то на севере Англии. Какой-то человек, сидевший позади всех, постоянно перебивал Уинстона своими выкриками: «Лжец, лжец!» В конце концов, Черчилль прервал речь и, сохраняя полное самообладание, проговорил: «Если джентльмен желает, чтобы присутствующие в зале узнали, как его зовут, пусть он будет так любезен и напишет на листе бумаги свое имя и передаст листок председателю, вместо того, чтобы горланить. Таким образом, он избавит себя от излишних треволнений».

XXIV. Крылья

Пока Черчилль занимался подготовкой к войне на море и отражал нападки противников у себя на родине, Ллойд-Джордж рисковал исключительно ради себя и для себя. Это были рискованные шаги и в финансах и на личном фронте. Ллойд-Джордж отважился, на что он не имел права, вложить деньги в развитие британской компании Маркони, которая обещала принести сказочные прибыли, если — при участии и содействии государства — она сможет выстроить сеть телеграфных станций по всей империи. Когда консерваторы выяснили, что один из лидеров либералов намеревается извлечь выгоду, войдя пайщиком в компанию Маркони, ликованию их не было предела. Скандал мог послужить поводом для смещения правительства. Но Ллойд-Джордж отрицал участие в спекуляции акциями, и через несколько месяцев ему все же поверили, и страсти по этому поводу поутихли.

Но он сказал лишь полуправду. На самом деле ему принадлежала тысяча акций, но американского отделения компании Маркони. В конце 1912 года его ложь могла выплыть наружу, и он впал в панику, что его карьера из-за этого рухнет. За советом и поддержкой он бросился к Асквиту и Черчиллю. Оба выразили готовность поддержать его. В январе 1913 года он писал Клемми: «Меня очень приободрило то, что, по словам Уинстона, вы приняли близко к сердцу мои небольшие треволнения, они меня едва не доконали».

Ллойд-Джордж пребывал в беспокойстве еще и потому, что снова влюбился. На этот раз предметом увлечения политика-либерала стала 24-летняя Фрэнсис Стивенсон — преподавательница французского языка, занимавшаяся с его дочерью. Привлекательная молодая женщина отдыхала со своими друзьями в Шотландии, когда Ллойд-Джордж, который чуть больше чем вдвое старше ее, прислал ей из Лондона письмо. Он писал, что нуждается в ней, «потому что произошло нечто ужасное». К концу января они стали любовниками. Фрэнсис оставалась рядом с ним до конца его жизни, работая секретарем, хотя, по сути, была его тайной второй женой. (Маргарет — многострадальная супруга Ллойд-Джорджа — предпочла поселиться в Уэльсе, где и проводила большую часть времени, вдали от всеобщего внимания.)

Игры, которые затеивал Ллойд-Джордж, могли сослужить Черчиллю плохую службу, учитывая, сколько у него было врагов. В марте Ллойд-Джордж вынужден был публично признать, что у него есть пакет акций амриканского отделения компании Маркони, но он оправдывал себя тем, что дело не в бизнесе, что он просто поддерживал технические новшества. Однако консерваторы выяснили, что один мелкий чиновник использовал фонды Либеральной партии для покупок акций Маркони. Дело обернулось большим скандалом. Главного фигуранта — Ллойд-Джорджа — обвинили в нарушении политической этики. Исступленные консерваторы уже видели наяву, как он, молитвенно сложив руки, произносит: «Теперь я вижу, что Бог действительно существует».