Черчилль. Полная биография. «Я легко довольствуюсь самым лучшим»

В единственном художественном произведении Черчилля (по существу его первой и единственной художественной книге) – “Саврола” – дан портрет героя, в котором нетрудно угадать автора. Мы видим кабинет, заполненный книгами Гиббона, Маколея, Платона, Сен-Симона. “Философия Шопенгауэра отделяла Канта от Гегеля, а Гиббон, Маколей , Дарвин и Библия сражались с ними за место на полках… Саврола, вооруженный печальной, циничной, эволюционной философией старался смотреть на мир из отдаления…В чем может быть смысл? Вселенная в конечном счете умрет и пепел растворится в холодной темноте отрицания… Несколько писем и телеграмм лежали нераспечатанными на столе, но Саврола был утомлен; в конце концов они могут подождать до утра. Он опустился в кресло. Да, это был долгий день, и день унылый. Он был молод – всего тридцать два года, но уже ощущал на себе печать трудов и забот. Его нервический темперамент не мог не быть возбужденным при виде сцен, прошедших перед его глазами за день, и подавление этих эмоций лишь распаляло его внутренний огонь. Стоит ли это того? Борьба, работа, неостановимый бег дел, жертва столь многим, что делает жизнь легкой, приятной – ради чего? Ради народного блага! Едва ли на это, он признавался себе, были направлены его усилия. Амбиция – вот главная сила, и он не мог устоять перед ней”.

Как пишет английский психолог А. Стор, “амбиция является абсолютно “нормальной” чертой любого молодого человека, взращенного в поощряющем конкуренцию климате западной цивилизации. Но амбиции Черчилля были, конечно, выше всякой нормы; и они сделали его непопулярным, когда он был молод”. Чарльз Дилк однажды написал, что Розбери был самым амбициозным человеком изо всех, кого он когда-либо видел, “до тех пор, пока я не встретил Уинстона Черчилля”.

В Савроле воплощены все качества, которыми Уинстон Черчилль восхищался: мужество, ум, широкая начитанность, ораторское искусство, внешность философа, рациональное восприятие мира “человеком, которому известны земные удовольствия”. Саврола намерен, опираясь на массовую народную поддержку, свергнуть диктатора. Книгу почти губит ее лирическая сторона, в которой автор явно не силен, и в определенной степени спасает картина военно-политической схватки, явно волнующая автора. Эта книга интересна главным образом тем, что по ней мы можем восстановить внутренний портрет молодого Черчилля. Например, об искусстве красноречия: “Ораторские триумфы экспромтом существуют лишь в воображении слушателей: цветы риторики – тепличные домашние растения”.

Черчилль получил за книгу свои сто фунтов (отдельное издание 1900 года) , но, видимо, сам пришел к выводу, что художественная проза – не его стезя и никогда не повторял эксперимента. Он желал писать на уровне Стивенсона, меньшее его не устраивало.

* * *

Уинстон Черчилль никогда не учился в смешанной школе, и его знакомство с девушками было ограниченным. Возможно, он был осторожен, зная трагическую судьбу своего отца. Первая девушка за которой он начал ухаживания – Памела Плауден, дочь британского резидента в Хайдарабаде, вышла замуж за Эрла Литтона, и Черчиллю пришлось смириться с их свадьбой.

Неудачи на одном фронте будили его энергию на другом. В 1900 году он опубликовал две книги, основанные на южноафриканском опыте – “От Лондона до Ледисмита” и “Марш Иена Гамильтона”.

Первая книга разошлась тиражом в пятнадцать тысяч экземпляров в течение четырех месяцев. Автора признали лучшим среди военных корреспондентов, хвалили за “понимание течения войны” и счастливую способность донести свои впечатления до самого простого читателя, за неизменную занимательность, смелость в суждениях. Успех следовало развить – и следует лекционное турне по Британии, США и Канаде. Марк Твен представил Уинстона Черчилля американской публике (1901): “Я думаю, что Англия совершила грех, вступив в войну в Южной Африке, равно как и мы, начав подобную войну на Филлипинах. Мистер Черчилль по отцу англичанин; по матери он американец, такое сочетание несомненно должно произвести превосходного человека. Англия и Америка, мы – родственники. А теперь, когда мы стали еще и родственниками по греху, большего уже нечего ожидать. Гармония превосходна – как и сам мистер Черчилль, которого я имею честь представить”. По окончании лекционного турне опека над ним окончилась, он стал независимым человеком : “Я заработал деньги, – писал он матери, – потому что ты вложила в меня необходимые ум и энергию”.

На выборах в сентябре 1900 года даже рупор либералов “Манчестер гардиан” подала Черчилля как “мужественного, увлекающего аудиторию и замечательно способного молодого человека”.