Чердак на Куин-стрит

– И все же нам нужно поговорить. О нас. Мне просто нужно чуть больше времени. Я все еще так зол на тебя, что едва могу ясно мыслить. Я никогда не думал, что смогу хотеть кого-то так сильно, как тебя, и в то же время не желать видеть тебя снова. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я невольно вспоминаю, как ты предала мое доверие. Это трудно забыть.

Я изумленно ахнула:

– Ты все еще хочешь меня?

Он наклонил голову и усмехнулся:

– О, Мелли! Ты определенно слышишь лишь то, что хочешь услышать. Да, я все еще хочу тебя. Но все не так просто.

Я хотела было возразить ему, но он прижал руку к моей спине и повел меня в просторную комнату, где демонстративно сел между Вероникой и Нолой, лишь бы только не сидеть со мной рядом.

* * *

После презентации нас повел по кампусу студент бакалавриата по имени Алекс – высокий, темноволосый, красивый. Олстон и Линдси было не узнать – они хихикали и старались обратить на себя его внимание. И куда только подевались умные и серьезные девушки, какими я их знала?

Нола была более осмотрительна, поскольку Купер, старший брат Олстон, он же старший курсант Цитадели, собирался после выпуска в мае переехать в Калифорнию, чтобы продолжить карьеру в области авиационной инженерии. Технически они не встречались – в основном из-за разницы в возрасте, – но им действительно было хорошо вместе. Купер даже помог нам разрешить загадку цистерны, да и Джеку он нравился. Но было одно «но»: Нола все еще училась в школе, а Купер уже был готов оставить свой след в этом мире. Она проплакала целых два дня, прежде чем сумела стряхнуть с себя печаль и посмотреть со мной коллекцию DVD с рождественскими фильмами, которую она мне подарила.

Не знаю, что тому причиной – то ли мое утешительное присутствие, то ли ее неспособность принять еще один счастливый конец, но она нашла в себе силы одеться и снова выйти из дома. Возможно, человеку с разбитым сердцем просто нужно побыть с другим человеком с разбитым сердцем, чтобы понять: упиваться жалостью к себе любимой – бесполезно. По крайней мере, для нее это сработало. Я же осталась на диване и досмотрела всю коллекцию, но и это не помогло.

Когда Алекс объявил, что экскурсия включает в себя посещение одного из общежитий, Джек сказал:

– Думаю, эту часть мы можем пропустить. Мы уже решили, в каком общежитии ты будешь жить, если в конечном итоге поступишь сюда.

– «Мы»? – с нажимом произнесла Нола.

– Да, «мы». Люди, которые будут оплачивать твое обучение. Их мнение – единственное, что имеет значение.

Я украдкой взглянула на него. Меня мучил вопрос, включил ли он в эти «мы» и меня, но по выражению его лица и лица Нолы решила, что сейчас не лучшее время спрашивать.

– Но что, если мне там не понравится?

– Не имеет значения. Это единственное женское общежитие. Так что можешь поселиться там. Или жить дома. Выбор за тобой.

Нола посмотрела на него так, будто ее только что отправили в женский монастырь в Сибири. Она остановилась и сложила руки на груди.

– Это несправедливо!

Джек зашагал дальше.

– Еще как справедливо! Я предложил тебе два отличнейших варианта. Знаешь, сколько людей отдали бы все на свете, лишь бы жить в историческом доме в Чарльстоне?

Нола закатила глаза, а в следующий момент к нам присоединились Олстон и Линдси.

– Если там будут спальни на трех человек, чтобы мы могли жить втроем, то меня это устраивает, – сказала Олстон.

– Что это за общежитие? – спросила Линдси, открывая папку, которую нам вручили на презентации.

– Буист Риверс, – с энтузиазмом ответил Джек.

– Хм, – сказала Нола. – Оно такое старое. А еще оно единственное во всем кампусе с туалетом в коридоре. Нет, спасибо.

Я вытащила свою таблицу.

– На самом деле не такое оно и старое, Нола. Оно было построено в 1963 году, но с тех пор его капитально отремонтировали.

Нола сморщила нос:

– Как я уже сказала, оно старое. С тем же успехом я могу жить и дома.

– Как я уже говорил, это можно устроить, – сказал Джек, когда мы остановились рядом с экскурсионной группой, собравшейся перед Студенческим центром имени Стерна, внушительным зданием из кирпича и стекла.

Алекс начал рассказывать о «потрясающем» выборе еды в кафетериях кампуса. Но даже его упоминание о веганских блюдах было бессильно развеять хмурое настроение Нолы.

Вероника подошла и обняла Нолу.

– У тебя появятся морщины, если ты продолжишь так хмуриться, – легко сказала она, встретив через плечо Нолы мой взгляд. – Что теперь не так?

Я пожала плечами:

– У Джека есть «мнения» о жилищных условиях Нолы.

Нола театрально вздохнула:

– Если я решу поступить в Чарльстонский колледж, то у меня есть выбор: либо жить в единственном женском общежитии, либо жить дома.

Вероника замерла, улыбка сползла с лица.

– Что это за общежитие?

– Буист Риверс. Оно такое древнее. Квартиры в Келли Хаус новее и намного лучше. И они розовые. – Она посмотрела на затылок Джека. – Но папе, похоже, все равно, чего хочется мне.

Нола отошла и встала вместе с Линдси и Олстон впереди, рядом с Алексом. Ноздри мне щекотал слабый запах «ванильного мускуса». Я тотчас поняла, почему настроение Вероники так резко изменилось.