Череп на рукаве

Близко лейтенант подбираться не рискнул – наверное, помнил о минах. Мы о них тоже помнили. И, чёрт возьми, это были малоприятные мысли.

Однако, как я уже сказал, лейтенант Рудольф имел голову на плечах. Далеко он не пошёл. До небольшого холма, с которого открывался неплохой вид на «предмостное укрепление» мятежников.

Вообще все наши действия носили отпечаток отчаянной спешки. Так, не было приказа взять «языка» – пришлось бы долго и упорно отыскивать проходы в минных полях. Правда, когда мы приближались к холмику, лейтенант сделал знак, означавший – «возможен противник, брать живым». Устроить на этой высотке ПНП для мятежников было бы очень резонно; однако холм оказался пуст.

Мы лежали, распластавшись, а над нами плыла местная тёплая ночь. Перекликались какие-то твари и тварюшки странными квакающими голосами, чуть веял ароматный ветерок, и я невольно подумал – как хорошо было бы оказаться здесь с Далькой. Она всегда мечтала путешествовать, видеть далёкие миры – наш Новый Крым хорош, спору нет, но уж слишком однообразен – вся планета сплошной океан с россыпью покрытых буйными джунглями тропических островов. Морехозяйства, громадные рыбозаводы, дрейфующие следом за рыбьими косяками; только Сибирь несколько отличалась от прочих, и, собственно говоря, любители экстремального туризма собирались именно там. Интербригады, например, всю Сибирь пропахали чуть ли не на брюхе.

Впереди, километрах в трёх, лежал передний край противника. Противника... Я поймал себя на том, что на самом деле думаю уже как истинный солдат Его Императорского Величества кайзера: повстанцы есть противник, подлежащий эрадикации. Я только и мог что горько усмехнуться: самое трудное в армии на самом деле – это остаться человеком, не зверем, даже если тебя никто не унижает и не оскорбляет.

В приборе ночного видения можно было чётко различить траншеи и окопы, вздутия над вкопанными в землю бетонными колпаками, башни танков, которые мятежники также врыли в землю. Конечно, по правилам, такую оборону надо взламывать основательной артиллерийской подготовкой, атаку поддерживать тяжёлыми танками прорыва, беспрестанно утюжить противника с воздуха, свои идущие в наступление войска прикрывать вертолётами и так далее и тому подобное. Всё согласно правилам военной науки.

У нас была артиллерия – но не так много и не столь «тяжёлая», как мне бы того хотелось. У нас были танки – но не «королевские тигры», способные протаранить любую оборону. У нас было даже несколько вертолётов – но если у защитников моста в достатке ПЗРК [11]

, геликоптерам придётся солоно. А ещё солонее придётся их пилотам и стрелкам-наводчикам.

Наш сектор атаки высвечивался на моём внутреннем дисплее тёмно-зелёным. Ярко-алым горели доты, ярко-голубым – врытые танки, оранжевым – пулемётные гнёзда, синими росчерками легли траншеи. Эту систему строили профессионалы. Яснее ясного чувствовался почерк императорского корпуса военных инженеров.

Лейтенант, похоже, думал о том же самом, что и я. Прорывать эту прелесть должен не батальон, пусть даже прозванный «десантно-штурмовым», а по меньшей мере усиленный танковый полк. Идти в лоб на эти укрепления – просто даром положить людей и не выполнить задания.

И вот ведь что погано – мне до чёртиков нужен этот бой. Я должен идти дальше, а не гнить в обер-ефрейторах. Но в то же время – люди, которые защищают этот чёртов мост, могли бы стать моими настоящими друзьями и боевыми товарищами.

Но я не могу ничего сделать. Не могу. Морально, аморально – всё это слова. Если дураки лезут поперёд батьки в пекло, так их и в алтаре бьют.

– Обер-ефрейтор, – шёпотом сказал мне лейтенант. Не через переговорник, просто приблизив лицо. – Я так понимаю, что шанс у нас только один.

– Ночью, но без артподготовки, скрытно приблизиться на расстояние броска – и вперёд, в рукопашную? – предположил я. Ничего более безумного мне не пришло в голову.

– Нет, – усмехнулся лейтенант. – Есть вариант поинтереснее. И ты мне в этом поможешь. Твоему отделению я доверяю больше всех.

– Слушаюсь! – по-уставному, но ничего не понимая, отчеканил я.

Вместе с остальными обер-ефрейторами мы собрались в расположении взвода.

– Ну, какие у кого мысли? – Лейтенант обвёл всех взглядом. – Ротный ждёт наших предложений. В штабе всё спланировать не могут. Это не простая атака. Нужна наша инициатива. Фатеев?

– Если я правильно понял, господин лейтенант, без существенной огневой поддержки нам задачу атакой в лоб не решить. Значит, атаковать надо там, где обороны нет или она слабая. То есть вдоль русла реки. По ущелью. Сплавиться до опор моста, подняться по ним и ударить с тыла. Так, по крайней мере, нам не придётся иметь дело с их тяжёлым вооружением в дотах.

– Вот-вот, – кивнул лейтенант. – Соображаешь. Та же мысль пришла в голову и мне. Я уверен, наш ротный думает так же. Какой смысл биться лбом в эту стену?..