Череп в клубнике и другие тайны Тополиной дачи

– Ну и что мне со всем этим делать? – спросила мама. Ей никто не ответил, все были заняты. Саша ела клубнику. Стася ела всё остальное, что росло в саду, не слишком отличая петрушку от лебеды. Изо рта у неё постоянно торчал пучок укропа, и казалось, что ребёнка нафаршировали перед тем, как зажарить. Папа ел чёрную смородину, хотя она была ещё красная. Картахена ела мышей. Её дети куда-то рассосались, потрясённые открывшимися возможностями. Видно было одну Муму, она висела на яблоне и думала о смысле жизни.

– Эй! – сказала мама. – Что-то тут надо полить… или полоть… Эй! Вы слышите?

Помидоры, огурцы и прочие жители сада не откликнулись. Возможно, боялись, что если они обнаружат своё присутствие и мама примется за дело, то будет ещё хуже.

– Это просто преступление – пускать меня на дачу, – всхлипнула мама. – Я же тут всё погублю! Оно же всё живое, а я не умею за ним ухаживать!

– Знаешь что, – сказал папа, пожалев несчастную супругу. – Надо пригласить специалистов. Вот когда в полиции следствие заходило в тупик, приглашали Эркюля Пуаро. Или Шерлока Холмса. Надо позвать кого-то, кто в состоянии отличить огурец от крыжовника. Я, конечно, биолог, но не до такой степени…

– Это Ольга Лапшова! – обрадовалась мама. – У неё в деревне были какие-то родственники, и она когда-то к ним ездила… Решено! Приглашаем в гости всех Лапшовых! С коварными намерениями!

– Не может быть, мамочка, чтобы ты совсем ничего не знала об овощах, – сказала Саша.

– Отчего же? – возразила мама. – Как учитель литературы я знаю, например, синьора Помидора из «Чиполлино». Ещё было такое бессмертное произведение про огурцы: «Огуречик-огуречик, не ходи на тот конечик, там мышка живёт, тебе хвостик отгрызёт».

– Лучше по-другому, – поправила Саша. – «Там мама живёт, вдруг прополет и польёт».

– Вот уж правильно: «вдруг», – вздрогнула мама. – Упаси Боже несчастного огуречика от моего тлетворного влияния. Никакая мышка со мной не сравнится.

Несмотря на то, что Стася была всецело поглощена укропом, стих про огуречик она запомнила и одобрила. Под этот стих оказалось удобно прыгать через грядки: огуречик-огуречик – прыг, не ходи на тот конечик – прыг… Вот только хвостик было жалко, и Стася придумала счастливый конец: «Там мышка живёт, тебе хвост второй пришьёт». Потом представила себе огурец с двумя хвостами и засомневалась, что лучше: совсем без хвоста или сразу с двумя. И побежала в дом – найти какие-нибудь два хвоста и примерить перед зеркалом.

Как пишут в сказках, долго ли, коротко ли, но приехали Лапшовы: мама Оля, Иван, Даша, Максимка и пёс Кошмар. Папа Миша не приехал, потому что работал. А бабушка Лидия Семёновна не приехала, чтоб он не чувствовал себя брошенным. Хотя он и не чувствовал ничего такого, а просто наслаждался недолгим покоем, который редко случается, если в семье трое детей, причём младшему чуть больше года.

Мама Оля походила по грядкам, подумала и составила для мамы Лены следующий документ:

Инструкция

1. Вечером полить из шланга всё, кроме дома. Если идёт дождь, можно не поливать.

2. Если жарко – открыть теплицу, если холодно – закрыть. Если средне – сделать вид, что ты ни при чём.

3. Гонять дроздов от клубники, по возможности не наступая на эту самую клубнику.

4. Всё, что растёт на грядках, можно есть. Всё, что растёт между грядками, можно выполоть.

5. Всего и делов-то, а ты боялась!

Мама прочитала документ и немного воспрянула духом – вроде ничего трудного. Гости наелись клубники, позагорали, отдохнули, собрались уезжать… и тут процесс забуксовал. Оказалось, что Иван и Даша уезжать не собираются. Ну никак не уезжается у них. Мамы растерялись. Обычно послушных и управляемых детей словно подменили. Стася держала обеими руками Дашеньку, чтоб её не оторвали силой и не увезли в город. Саша Ивана, конечно, не держала, вот ещё. Но она снизошла до того, что показала ему потайное место на чердаке, где можно было спрятаться и подождать, пока мама уедет. Кошмар, которому приволье дачи тоже понравилось, распластался в клубнике и притворился ягодкой.

– Да оставайтесь насовсем, – сказал папа, видя всеобщие страдания. – Дом большой, можно сказать, двухэтажный. Если чердак считать за второй этаж.

– Правда, Оля, я была бы так рада, если бы ты осталась и разобралась со всей этой флорой, – попросила мама Лена.

– Ни в коем случае, – отказалась мама Оля. – Мне с Максимкой обязательно надо в город. У нас запас памперсов на исходе.

– Пусть голый ползает, – предложил папа. – Грядки удобряет.

Но обе мамы возмутились – фи, неприлично, негигиенично, холодно.