Черепашья луна

Так бы и продолжалось от пятницы к пятнице, пока суд не вынес бы окончательного решения, и никогда бы они не попали в жуткий ливень в Нью-Джерси, если бы Бетани не оглянулась случайно в тот самый момент, когда измученный воплями шофер шлепнул по губам ее отбивавшуюся девочку. Но и тогда Бетани, утратившая свою волю, не подбежала к машине и не выхватила ребенка у него из рук. Она так и осталась стоять за дождем из автоматических поливалок, включавшихся по вечерам, она так испугалась, что даже не всхлипнула. На следующее утро она отправилась в банк и в первый раз сняла деньги, чем занималась потом каждый день всю неделю, пока не сняла все до последнего цента и не закрыла их общий с Рэнди счет. В ту пятницу, когда шофер приехал за Рейчел, она не открыла дверь. Она выключила везде свет, села в кухне на пол и баюкала на руках Рейчел, раскачиваясь взад и вперед, пока шофер целую вечность звонил и звонил в дверной звонок. Потом он уехал, а через час зазвонил телефон. Бетани не обращала внимания. Она уложила Рейчел на своей постели, обложив подушками, чтобы не свалилась, и пристроив к губам бутылочку. Телефон наконец замолчал, и сердце у Бетани перестало колотиться так, будто вот-вот разорвется. Но едва она решила, что все закончилось, и пошла приготовить себе хлопьев с молоком, как возле их дома, немногим позже девяти, остановилась машина Рэнди. Бетани села на диван и смотрела, как сотрясается дверь, в которую он стучал все сильнее и сильнее, а когда перестал, то на мгновение подумала, что он сдался. Она забыла, что у него все еще оставался ключ, хотя он все равно смог лишь наполовину протиснуть руку, потому что дверь у Бетани была закрыта и на цепочку.

— Черт побери, — выругался он и крикнул: — Бетани!

Бетани сидела на диване, а он орал на нее через щель. Бетани затаила дыхание. Пока они были женаты, он ни разу не кричал на нее и никогда не обзывал; теперь даже голос был чужой. Потом она сообразила — и мысль эта мелькнула, как молния, — что с тех пор они изменились, оба изменились, и что иначе и быть не может, если они дерутся за дочь.

— Я вышибу эту чертову дверь! — орал он.

Но как ни странно, она и в самом деле не могла пошевелиться. Она не смогла бы его впустить, даже если бы захотела. Дверь выдержала, и Рэнди сменил тактику. Бетани так и сидела на диване, пока вдруг не услышала звон разбитого стекла. Кулаком он разбил окно в гостиной. Бетани, тяжело дыша, бросилась в кухню и принялась рыться в ящиках. Ноги у нее подкашивались, она готова была упасть в обморок, но не упала, а схватила хлебный нож с зубчатым краем и бегом понеслась в гостиную. Рэнди орал на нее так, будто не было ни соседей, ни спавшего в их общей постели ребенка. Он открыл задвижку и поднимал раму, когда Бетани распахнула входную дверь. Была теплая ночь в начале осени, и на ней были только шорты и белая блузка. Она встала в дверном проеме, в белой, сиявшей от лунного света блузке, с длинными, темными наэлектризованными волосами, и замахнулась ножом.

— Убирайся отсюда! — крикнула она голосом, какого и сама никогда не слышала.

Рэнди пошел на нее. В волосах у него блестели осколки стекла, по руке текла кровь, пачкая одну из его любимых голубых рубашек.

— Давай, — сказал он, — веди себя как сумасшедшая. Мне же лучше.

— Я не шучу, — ответила ему Бетани.

Она крепко сжимала нож. Несколько месяцев тому назад у нее только и было забот, чтобы к обеду были бараньи котлетки и какие глицинии посадил садовник, белые или пурпурные. Теперь же, глядя на подходившего Рэнди, она думала о Рейчел, которую у нее могли отобрать ни за что, ни про что, и крепче сжимала рукоятку ножа. Рэнди смотрел на нее тем серьезным, участливым взглядом, который всегда обезоруживал женщин. Когда-то он подумывал об актерской карьере — в старших классах Рэнди играл все главные роли в школьных спектаклях, — и, хотя отец в конце концов уговорил его заняться семейным бизнесом, из него, как видела Бетани, мог бы выйти хороший актер. Он вполне мог заставить тебя поверить в те искренность и участие, которые он так усердно изображал.

— Решение примет суд, — сказал он в ту ночь Бетани. — Нам нет смысла драться.

С этими словами он почти подошел к ней. Бетани замахнулась, и он отступил. На мгновение ей показалось, что он на самом деле испугался.

— Ты можешь получить все, что захочешь, — сказала она ему. Она выросла в Огайо, и тембр ее голоса был нежным и мелодичным, хотя в ту ночь она говорила почти шепотом. — Но Рейчел ты не получишь.

— Хочешь передать это моим родителям? — сказал он.

В соседнем доме у Клейнманов шла вечеринка, и сквозь открытые окна слышался смех. Раньше они туда ходили. Бетани несла свой песочный торт, а Рэнди синий кувшин с «Маргаритой», а когда они возвращались, то вместе принимали душ и шли в постель.

— Только попробуй ее забрать, я тебя убью, — сказала Бетани спокойным голосом.

— Могу ли я процитировать эти твои слова? — сказал Рэнди. — В суде?