Через Атлантику на эскалаторе

– Какой заказ? О чем ты говоришь? Ты, как я вижу, тоже хороший мешугене. Вокруг этого заказа крупные архитектурные фирмы уже не один год плетут интриги в Сити-холле. Кто ему может дать этот заказ в его нежном восьмидесятисемилетнем возрасте, когда там дерутся молодые здоровые парни, не обремененные никакими моральными условностями, готовые идти по трупам!

– Тогда я ничего не понял. Зачем же нужно было поднимать весь этот бедлам?

– Если бы ты говорил на идиш, а твоя супруга ничего бы не понимала на идиш, я бы тебе легко это объяснил. А так я тебе скажу просто. Любому человеку, а тем более бизнесу, нужна реклама. Если бы мы это закрутили нормально, даже без всяких результатов, была бы хорошая реклама у меня, была бы хорошая реклама твоим работам, и его полузабытое имя опять бы зазвучало.

Но для этого он должен был бы представить меня как менеджера проекта, авторскую бригаду архитекторов, авторскую бригаду художников. Чтобы все было солидно – журналисты это любят. А этот деятель два часа говорил только о себе, тыкал пальчиком в хилый макетик, рассказывал о своей любви к Тому Сойеру, о том, что он вырежет его из фанеры, пускал слезу и размазывал сопли, вместо того чтобы показать твою перспективу и представить меня. Я бы уж расписал это так, что вся Филадельфия пришла бы в восторг, и потом не мы бы искали архитекторов и художников, а они бы бегали за нами. А этот болтливый деятель все изгадил.

– А что же теперь мне делать с новыми эскизами?

– Можешь повесить их на стенку или попробовать продать их своему соавтору мистеру Бейкону. Это украсит его последние годы.

– А где же мой штат Миссури с Томом Сойером и тетушкой Салли?

– Я его окантовал в приличную раму и успел толкнуть ему за 800 долларов. Приходи завтра, и моя жена выпишет тебе чек на 400 долларов.

– Нет, – сказал я твердо, – чек я попрошу выписать сейчас.

– Я еще не раскешил его чек, и к чему такая спешка?

– У меня уже просто есть богатый experience (опыт) на этот счет.

– О, ты взрослеешь на глазах. Бог с тобой, – пробурчал он, доставая чековую книжку.

– Какое сегодня число? Десятое? Я тебе выпишу на пятнадцатое.

– Не пойдет. Только сегодняшним числом.

– А какая тебе разница?

– Очень большая. Завтра вы можете передумать и приостановить чек.

– Хорошая идея! – воскликнул он с восторгом. – Но я то же самое могу сделать сразу после твоего ухода.

– Нет. Этого сделать вы не сможете. Вы получили чек от мистера Бейкона, продав ему мою картину без моего согласия и без всякого договора со мной о посредничестве. У вас могут быть большие неприятности.

– Мои уроки не прошли даром. Научил на свою голову.

Он еще немного покряхтел, но чек все-таки выписал.

– Мистер Питман, а где мои остальные работы – 14 холстов?

– Все висят у меня в галерее.

– Я их заберу.

– Ничего ты не заберешь. Я тебе их не отдам.

– Почему?

– Потому что они мне нравятся. И забрать их у меня ты не сможешь. Ты же знаешь, что я человек откровенный, и поэтому все тебе изложу, – сказал он задушевно.

– Как раз в этом у меня нет никакой уверенности, – моя реплика осталась без внимания.

– У тебя есть три варианта. Первый вариант – ты обратишься в полицию или просто подойдешь к полицейскому и поднимешь невообразимый скандал по поводу того, что я у тебя украл живописные полотна. Ты их будешь уверять, что я ужасный человек, грабитель, забрал твою живопись и не хочу возвращать. Они резонно тебе ответят, что я известный уважаемый бизнесмен, а у тебя кроме собственного ID (удостоверения личности) ничего нет. В лучшем случае ты последующие несколько часов проведешь в district (участке), в худшем – заплатишь в городскую казну за нарушение спокойствия.

Второй вариант – ты пойдешь к юристу с просьбой помочь вернуть тебе твои холсты. В связи с тем, что это не автомобильная авария и не медицинская ошибка, юрист отнесется к твоей просьбе без всякого энтузиазма. На второй консультации он назовет тебе такую сумму расходов на ведение дела, что ты после этого будешь стороной обходить его офис. Ты все понял?

– А какой же третий вариант, мой благодетель?

– Ах да, я не сказал тебе про третий вариант. Твои картины остаются висеть в моей галерее, а ты спокойно идешь домой. Их будут смотреть люди, получать удовольствие и платить за это деньги. А как же! Я ведь тоже плачу деньги за аренду, за ютилитис. И если найдется хороший покупатель, я продам ему работу, а деньги мы с тобой поделим. По-моему, это значительно спокойнее, чем заниматься судебным разбирательством.

– Я думаю, что мы найдем четвертый вариант.

– Это твои проблемы. Я тебе даже могу помочь и дать телефон моего юриста.

– Спасибо, не надо. Я надеюсь, что скоро возникнет ситуация, при которой он сам мне позвонит.

Я, конечно, блефовал. Но что мне оставалось делать? Мы прошли через галерею. На стене висели мои работы, а с противоположной стены на них взирал Владимир Ильич в костюме индейца и озверевший Никита Сергеевич с туфлей в руке.

– Вы видите, дорогие наши вожди, этот звериный оскал капитализма?