Через дно кружки

– Небось дело у вас ко мне есть, я-то знаю, запросто так не приехали бы.

– Точно, Валера, хитрить не будем, есть у нас один вопрос, дело. Даже скорее не у нас, а у Киришки. – сказал Ашот, повернулся к Малолетке и приказал: – Доставай.

Пока Александр лез в сумку, вытаскивал носок с разными монетами, развязывал его, Ашот объяснял:

– Как я говорил, Киришку мы подготовили и послали учиться в здешний университет. Это ты знаешь. Он парень гордый, деньги мы ему силком впихивали, он на них нам же подарки потом делал, а сам подрабатывал, то сторожил, то слесарил в автомастерской, той, которая в полуразвалившемся здании бывшей «пожарки». Так вышло, что он эту мастерскую в карты выиграл у хозяина.

– Ха! Так это Киришка выиграл у Кривоногого! Молодец пацан! Наша школа! Кривоногий хотел его за это пришить, а я, как чуял, запретил, сказал, что западло. Что раз проиграл, то держи слово. Не фраерись. Карточные долги священны. А Киришка-то, Киришка… Ну, правильный пацан.

– Так вот, это только начало, а главное, из-за чего мы приехали, вот что, – продолжил Ашот и рассказал Гузу, как Киришка нашел клад. Примерно три сотни золотых николаевских червонцев и пятерок. Рассказал, что хочет он из развалившегося дома сделать приличное здание. Что они ему помогают и позарез нужно эти монеты обменять на рубли. И чтобы по-честному, а не по цене лома вышло.

– Показывай, – кивнул Гуз Малолетке.

Тот высыпал из носка монеты. Гуз покрутил их в руках, попробовал на зуб, помолчал.

– Так, говорите, сотни три?

– Да, – вступил Александр, – по моим прикидкам, почти два кило.

– Значит, так. Завтра подруливайте к двум дня со всем своим рыжевом. Я забью стрелку трем утюгам. В смысле барыгам. Есть у меня и толковый оценщик. Он тоже будет. Для начала все проверим, а потом, кто больше даст, тому и толканете. Мое лаве пять процентов. Устроит?

И Ашот и Малолетка одновременно кивнули.

– Ну вот, и я на что-то сгодился, – усмехнулся Гуз, – Я бы со своих ничего не взял, но должен. Иначе не по закону будет. Иначе, хотя я здесь и смотрящий, но и за мной глаз есть. У меня самого могут спросить. Так что без обид. А теперь за стол.

Было удивительно, что Гуз вроде бы извиняется, что должен взять с них за сделку. Ашот подумал: «Все в мире меняется. И Гуз тоже. Раньше бы сроду не сказал такое. Мудрее становится и, должно быть, добрее».

Стол ломился от вкусной снеди и выпивки. Когда выпили по первой, помянули тех, кого уже не было в этом мире, Ашот подмигнул, пошел к машине и принес трехлитровую канистру со своей фирменной, перегнанной три раза самогонкой. На травах. Разлили понемногу. Попробовали.

Гуз вздохнул, похвалил. Сказал, что давно такой не пивал.

– Это наш маленький презент тебе. После нее голова наутро никогда не болит! Проверено.

Попрощались. Гуз распорядился, и их отвезли домой. Машину Ашота тоже пригнали.

На следующий день точно в назначенное время Ашот, Малолетка и Кирилл вошли в этот же зал. За длинным полированным дубовым столом уже сидели четверо одетых в дорогие костюмы господина. Во главе стола в кресле обосновался Гуз. Он степенно встал, подошел к вошедшим, обнял Ашота, пожал руку и похлопал по плечу Малолетку. Но все это было почти поспешно, по пути к Кириллу. Того Гуз обхватил руками, поднял, поцеловал, взвихрил ему волосы, еще раз поднял. Потом отступил на полшага и хитрым ударом засветил в живот. Но Киришка ловко увернулся, отбил руку так, что Гуз по инерции шагнул влево, а он обхватил толстенную шею напавшего.

– Ой, сдаюсь, сдаюсь, – заржал Гуз, кивнул остальным в сторону Кирилла и похвалил того: – Моя школа. Всегда на стреме! Будешь ждать подлянки – не фраернешься.

Кирилл был рад встрече, долго не отпускал крепкую руку гиганта, потом вытащил из кармана коробочку достал из нее маленького нефритового пузатого божка и подарил.

– Он приносит счастье и защищает от бед.

Смотрящий растрогался. Обнял Киришку, потом слегка оттолкнул, сказал:

– Садись.

Расселись. Гуз снова стал суровым и строгим.

– Это мои кореша, поэтому про рыжево не гнать, не косячить. Чтобы все без разводилова было. По правильному.

Четверо кивнули.

– Давай, Ашот, высыпай.

Малолетка вытащил из кейса носки и поставил на столе перед собой.

Ашот взял один носок, высыпал содержимое и сказал:

– В каждом носке по двадцать монет. Кто будет проверять?

– Передавайте мне, – произнес господин с бородкой, расположившийся как раз рядом с ним.

Кирилл, удивился и подумал: «Каким продуманным стал Гуз. Рассадил всех так, чтобы действия каждого были видны и не вызывали сомнений у других».