Через годы и расстояния. История одной семьи

Приведу только два примера. Сохранился журнал, в котором дежурный по приемной Генерального секретаря ЦК КПСС вел запись всех его встреч. В нем указано, что перед отъездом отца в США он три раза беседовал со Сталиным, что, безусловно, можно считать исключительным случаем. Еще более необычным был обед, устроенный в честь Буллита, на котором присутствовали Сталин, Молотов, Ворошилов, Калинин, Литвинов, Трояновский. На этом обеде Сталин произнес развернутый тост в честь Рузвельта, назвав его человеком, который прокладывает новые пути в американском обществе.

К сожалению, оставляли желать лучшего отношения между отцом и Литвиновым. Они испортились еще во время работы отца в Японии. Руководителей Наркоминдела не могло не раздражать то, уже отмеченное мною обстоятельство, что полпред время от времени обращался лично к Сталину, обходя наркомат. Причем они не видели возможности положить конец этой переписке за их спиной.

Конфликтная ситуация между Литвиновым и отцом обострилась при формировании штата вновь создаваемого полпредства в Вашингтоне и генеральных консульств в Нью-Йорке и Сан-Франциско. Отец, естественно, хотел работать с людьми, которых он знал и на которых мог положиться. Литвинов же, как нарком, считал, что подбор кадров – это его прерогатива. Быть арбитром в этом споре пришлось Сталину в конце банкета в честь Буллита, когда американский гость уже ушел. Мне неизвестно, кто довел этот вопрос до сведения Сталина, но решил он его в основном в пользу отца, что, разумеется, не могло не отразиться на самолюбии Литвинова. Если можно так выразиться, это была еще одна кошка, пробежавшая между ним и отцом.

Итак, мы отправились в Америку. Отец пересек океан на одном теплоходе с Буллитом, который возвращался в Вашингтон, чтобы завершить какие-то свои дела. Мы с матерью задержались на несколько дней в Париже.

Верительные грамоты первый советский посол вручил президенту Рузвельту 8 января 1934 года. Президент принял его весьма тепло, выразил надежду, что отношения между двумя странами будут развиваться на благо всеобщего мира. Хотя такие слова принято говорить каждому послу, в данном случае вся церемония вышла за пределы обычно принятого протокола.

Вернувшись в Москву, Буллит в разговорах с заместителем наркома по иностранным делам Н. Н. Крестинским и сотрудником Наркоминдела И. Дивильковским сообщил, что Рузвельт при первой аудиенции предлагал Трояновскому во всех затруднительных случаях обращаться прямо к нему и запросто звонить ему по телефону. «Это не простая любезность, – заявил Буллит, – президент остался в восхищении от Трояновского. Такие вещи он не предлагал еще ни одному послу». И в самом деле, не было случая, чтобы Рузвельт уклонился от встречи с советским послом. Однажды он даже принял его, будучи больным и находясь в постели.

Это был медовый месяц советско-американских отношений. К сожалению, он продолжался не очень долго. В апреле был поднят советский флаг над зданием посольства, которое в течение нескольких недель реставрировалось и приводилось в порядок, поскольку там никто не жил, с тех пор как его покинул последний посол Временного правительства. Прием, который был устроен по случаю открытия посольства, стал, можно сказать, гвоздем сезона. Количество гостей в этот вечер превзошло все ожидания. Конечно, были люди разных взглядов; некоторые пришли из симпатии к Советскому Союзу, другие из уважения к нему, третьи по служебной обязанности, четвертые просто из любопытства.

Страна в тот период только начинала приходить в себя от потрясений, связанных с Великой депрессией. Люди все еще чувствовали большую неуверенность в себе. А в условиях, когда негритянское население находилось в состоянии немногим лучше, чем в конце прошлого века, а истребление большей части индейцев, коренного населения страны, закончилось незадолго до этого, хвалиться правами человека тоже не приходилось. Поэтому та аррогантность, которая свойственна если не американцам в индивидуальном плане, то американскому обществу в целом, в то время еще не давала о себе знать. На этом фоне успехи Советского Союза в области экономического развития и особенно индустриализации выглядели вполне внушительно, как и отсутствие безработицы, которая в США оставалась одной из самых болезненных проблем.

С первых дней своего пребывания в Вашингтоне отец занялся установлением контактов с американскими политическими деятелями. При его общительности и чувстве юмора это не составляло большого труда.