Через лес (рассказ из сборника)

На пробы стали приходить актеры. Настоящим актером среди них был, кажется, только один парень, студент ВГИКа, остальные были людьми, найденными по объявлению. Что-то объединяло их всех между собой — было даже трудно понять, что именно, может, странное сочетание уверенности в себе и ранимости, может, просто легкая доля безумия в глазах. Жука наставлял на них камеру и, задавая неожиданные вопросы, записывал их реакции. Уже вечером, когда мы сидели дома, он пересматривал отснятый материал. Жука по-прежнему не отдыхал ни минуты. В одну из ночей я проснулся от того, что он кричал. Я подумал, что ему снится кошмар, и не стал входить. Оказалось, у него защемил нерв в спине, и на следующий день он в первый раз не поехал в офис.

Вечером, когда я собрался пройтись погулять, он подошел ко мне, сильно сутулясь, но с улыбкой ликования на губах, и сказал, что моей партнершей, моей девушкой по сюжету станет Агния Кузнецова.

От неожиданности у меня выпал рюкзак из рук, хотя он был совсем невесомым. Кузнецова была той самой актрисой из «Груза-200», над которой издевался маньяк-мент. Такой удачи я не мог и вообразить. Сразу вспомнилась знаменитая сцена «Жених приехал», когда ей, прикованной к кровати, бросают с этими словами труп жениха, афганский «груз-200». Я придумал подговорить Жуку, чтобы, когда она придет пробоваться, при моем появлении он сказал: «Жених приехал». По-моему, это была бы очень смешная шутка. Но этого не произошло. Агния Кузнецова отказалась. Была выдвинута версия, что она набрала лишний вес в перерывах между съемками и стеснялась играть в постельных сценах, но скорее всего она просто не хотела играть бесплатно в любительском фильме. Также у меня возникла версия, что она отказалась сниматься, увидев мою фотографию, но я старался гнать ее от себя.

События развивались стремительно. Я толком не освоился, каково это, говорить с карандашом во рту, а мы уже ехали в Петербург снимать тизер. Сюжет тизера был таков: я знакомлюсь с девушкой на вечеринке, мы идем к ней, трахаемся, а я в это время думаю о верстке своей книги, о том, что ничего за весь день не написал, а потом подхожу к окну и смотрю на лес. Конец видео.

Я не переживал из-за постельной сцены. Я переживал из-за того, что мне придется быть перед камерой и среди людей, а что при этом придется делать — трахаться, драться или, например, есть паштет, для меня было третьестепенной вещью. Пришлось удвоить дозу алкогольной анестезии. Другая вещь, из-за которой я начал переживать, была связана с поиском партнерши для съемок. Оказалось, многие женщины считают меня непривлекательным настолько, что даже имитировать секс со мной отказываются. Это очень и очень неприятно.

Но все-таки одна партнерша нашлась — артистка Александринского театра Полина. Мы ехали к ней в Петербург с Жукой и оператором Сашей. Я выпил две бутылки портвейна перед дорогой и потому не спал, а просто валялся в обмороке. Мы с Сашей оказались в одном купе с кавказскими тхэквондистами.

Мизансцена была такая: тхэквондисты сидели напротив нас — один был как мумия с головы до ног замотан в серебристую изоленту, вероятно, чтобы как следует пропотеть и похудеть перед соревнованием, второй был в одних трусах и, глядя мне прямо в глаза, улыбался. Оператор Саша спал с открытым ртом, слегка похрапывая. Мы ехали в тишине, и в окне мимо нас медленно проплывали заводские пейзажи. Потом в купе решительно постучал Жука. Его глаза привычно горели пламенем, особенно выразительным на фоне тусклого уныния за окном. Он вытащил меня в коридор и, крепко держа за плечи, как будто я хотел вырваться, рассказал, что едет в соседнем купе с двумя девушками и что хочет предложить им порепетировать постельную сцену. Я заглянул к ним в купе. Одна из них, темненькая, мне понравилась. С похмелья всегда так остро хочется хоть какого-нибудь человеческого тепла.

Он зашел туда и слегка пообщался с ними. Вернулся ко мне.

— Похоже, они слишком тупые для этого.

— Ладно.

Я вернулся в свое купе и смотрел, как сладко спит оператор Саша. Тхэквондист в трусах продолжал улыбаться мне.

Съемки были в квартире у знакомой Жуки, Атуреты. Мы тащили втроем все оборудование. Я протрезвел и чувствовал себя так, как будто сделал зарядку. Зато опять слишком нервничал.

Квартира была просторная, в темно-зеленых тонах. Я был сразу отправлен на грим к откуда-то смутно знакомой Наташе. Где же я ее видел? Принадлежности были разложены перед круглым старинным зеркалом, за ним виднелись желтые корешки советских книг. Кисточка щекотала нос. Наташа работала надо мной, прижимаясь холодным большим телом.

Кажется, теперь я настоящий актер, думал я, смотря на себя в гриме. Наташа сделала из меня уставшего парня, пившего и не спавшего всю ночь. Поверх настоящих синяков под глазами мне нарисовали фальшивые синяки и замазали порезы от бритвы. Перед съемками удалось поесть лапши с овощами, слишком жирной, меня чуть не вывернуло от нее.

Поначалу съемки шли очень трудно.