Через мой труп

Я исполнил его желание и изложил все в своем лучшем стиле. По тону Вульфа я понял, что сегодня в программе – стремление угодить (предметами не первой необходимости), так что постарайся не упустить ни одной маловажной детали. И я не ударил в грязь лицом. Одним из небольших пробелов в моем рассказе стал короткий разговор между двумя балканками и мной, когда я караулил выход из здания. Когда я закончил, Кремер задал мне несколько вопросов, ответить на которые труда не составило, после чего снова ехидно проехался по поводу интересующего его отрезка времени. Единственное, что я добавил к своим прежним объяснениям, было то, что я проголодался. С минуту он сидел и, насупившись, жевал сигару, а потом обратился к Вульфу:

– Не верю, – решительно заявил он.

– Вот как? Чему именно вы не верите, мистер Кремер?

– Я не верю, что Гудвин рехнулся. Я не верю, что он сбежал таким идиотским способом только потому, что стосковался по дому и проголодался. Не верю, что он вернулся в школу снова, чтобы получить гонорар с мисс Тормик. Не верю, что здесь все чисто и гладко, раз дело касается вас, и что вас совершенно не интересует это убийство.

– Я вовсе не сказал, что убийство меня не интересует.

– А! Не сказали? Значит, оно вас интересует?

Вульф скривился:

– Да. Если угодно. Когда Арчи караулил у дверей, мисс Тормик приблизилась к нему и попросила его – точнее, меня – действовать и дальше в ее интересах. Он согласился. Итак, я взялся за дело, а доход, который оно мне обещает… – Вульф пожал плечами. – Все равно, меня уже наняли. Из-за этого-то Арчи и решил, что следует немедленно пообщаться со мной наедине. Вы знаете, мистер Кремер, когда представляется подходящий случай, я умею быть искренним…

Инспектор вонзил зубы в сигару и взбешенно процедил:

– Так я и знал!

Брови Вульфа в ответ поднялись на миллиметр:

– Что вы знали?..

– Да все. Как только я узнал, что Гудвин был там и удрал в погоне за несуществующей кошкой… И так все шло к тому, что дело запутанное, а тут еще и это! Так, значит, у вас есть клиент! И конечно, ваша клиентка – та самая, которая фехтовала с убитым в том зале в конце коридора! Не иначе! – Левой рукой он спас сигару от расправы, догадавшись вынуть ее изо рта, и одновременно стукнул по столу правым кулаком. – Поймите, Вульф! Я пришел к вам, чтобы предложить сотрудничать, невзирая на то, что Гудвин нагло смотался оттуда! И что я получил в ответ? Вы пытаетесь внушить мне, что за какие-то несчастные десять секунд ваш служащий успел втянуть вас в расследование убийства! Чушь! – Кремер снова стукнул по столу. – Я знаю, на что вы способны – лучше меня никто этого не знает. А я, как последний дурак, пришел к вам с надеждой на короткое серьезное обсуждение, и на это вы мне заявляете, что работаете на клиента! Как это у вас всегда появляется какой-то чертов клиент? Само собой, с этой минуты я перестаю верить каждому слову…

Мне удалось наконец, махая руками, остановить его рев: зазвонил телефон, по мне ничего не было слышно. Спрашивали Кремера. С ворчанием он встал и подошел к моему столу, чтобы взять трубку; я посторонился. Несколько минут он в основном только слушал, а потом ему как будто сказали что-то неприятное, судя по тому, как он, против обыкновения, не сдержался и крепко выругался по телефону. Он дал несколько указаний, опустил трубку на рычаг и произнес спокойно, но крайне ядовито:

– Так, теперь совсем замечательно.

Вернувшись на свое место, он с минуту сидел молча, покусывая губу.

– Просто замечательно, – повторил он. – Чудесный случай, только раскрывай. Больше мне тут делать нечего.

– Вот как, – пробормотал Вульф.

– Именно. В дело ввязались три фэбээровца. Пусть считается, что расследование убийства, совершенного в Манхэттене, – дело уголовной полиции, которую я как будто возглавляю, но что я по сравнению с фэбээровцами? Пошли я их к черту, комиссар скажет – ах, как же так, надо же сотрудничать. К тому же тут еще две неприятные стороны. Во-первых, у дела сразу появляется совершенно другая окраска, о которой мы даже и не подозревали, – на редкость ободряющее соображение. Во-вторых, кто бы теперь ни распутал дело, неважно – как и когда, весь жар загребет ФБР. Они вечно так.

– Ну-ну, инспектор, – запротестовал я, – ФБР – представители американцев, и вряд ли мы очень погрешим против истины, если скажем, что фэбээровец – это сама Америка…

– Заткнись. Хотел бы я, чтобы ты сам угодил служить в ФБР и они услали тебя на Аляску. Учти, я могу тебя арестовать.

– Вот как, для меня это новость. Что, разве есть управа на невиновных, которые не смогли побороть в себе отвращения при виде крови и удрали домой на такси?

– Где ты там углядел кровь?

– Не видел я никакой крови. Это так, для красного словца.

– Метафора, – буркнул Вульф.

– Издеваетесь. Ладно. – Кремер воззрился на Вульфа. – Значит, вы работаете на клиента.

Вульф состроил гримасу.