========== Предисловие ==========

…Стеклянный взгляд, безумная улыбка на кривящихся губах… То страшный смех, то жалкий плач… Некогда пышные волосы повисли сосульками, обрамляя тонкое лицо. Черные круги под глазами, то лихорадочно блестящими, то мутными, как болотная тина. Искусанные потрескавшиеся губы с кровавыми прожилками… В своей серой одежде он так гармонично и дико вписался в темные стены коридоров.

Слава вздрогнул от воспоминаний и провел пальцем по стеклу, глядя с болью и страхом на того, кто находился по ту сторону.

-…апатия, депрессия, редкие вспышки агрессивности… — молодой доктор, стоявший рядом со Славой, просматривал карту пациента. Слишком молодой. Слава покосился на него, изучая. Сильные руки с тонкими, чуткими пальцами, широкие плечи, выше его. Очки на носу и выбеленные пряди, торчащие в разные стороны. Разве такими должны быть доктора? Слава только головой покачал, отворачиваясь. Ему сказали, что этот врач — лучший. Когда-то порвавший с традиционной медициной, он разработал свою собственную методику лечения. Она подверглась жесточайшей критике со стороны заслуженных и прочих, но ему было плевать. Он просто работал и достигал своей цели. По крайней мере, так говорили те, кому он смог помочь. Слава слабо верил в подобную рекламу, но этот человек был единственным шансом для его друга.

— Когда это случилось? — доктор чуть тронул Славу за плечо и тот вздрогнул. Кажется, он увлекся, и этот доктор уже не первый раз задает ему вопрос.

— Простите, задумался, — Слава открыто и чуть виновато улыбнулся и, повинуясь кивку врача, направился следом за ним в его кабинет, кинув за стекло обеспокоенный взгляд.

— Не волнуйтесь, за ним присмотрят, — тут же отозвался доктор, и Слава удивился. У него что, глаза на затылке? — У меня хороший персонал.

— Я надеюсь, — Слава переступил порог кабинета и сел в предложенное кресло. Огляделся и невольно поежился: идеально белый кабинет врача заставлял чувствовать себя чем-то… грязным. Кляксой на белом листе бумаги.

— Итак? — доктор опустился в кресло, стоящее напротив, и Слава наконец-то вспомнил, как его зовут. Илья. Илья Сергеевич. Ему двадцать шесть лет, и он самый молодой практикующий в этой области врач. У него своя клиника, но он берется только за самые тяжелые случаи. И он действительно последний шанс для Сашки. Вспомнив обо всем этом, Слава только вздохнул

— Мы знакомы с Сашей несколько лет. Он всегда казался немного одержимым своей мечтой. Иногда забывая поесть нормально, он только и делал, что работал. Иногда мне удавалось вытащить его куда-нибудь расслабиться, но это случалось очень редко.

— И что же у него была за мечта? — доктор чуть склонил голову набок, глядя на Славу внимательно, немного напряженно.

— Даже не знаю, как вам это описать, чтобы вы правильно поняли… Он хотел стать знаменитым. Хотел, чтобы его узнавали, чтобы его лицо мелькало на экранах, в журналах. Но что меня больше всего удивляло, так это то, что он мечтал об этом не ради денег или любви фанатов. Его это не прельщало. Он просто хотел быть на виду.

— Зачем?

— Не знаю, — Слава пожал плечами. — Иногда мне казалось, что он и сам не понимает, зачем ему это нужно. Но он этим бредил. Кино, подиум — он работал во всех направлениях. Мы так с ним и познакомились, — он мягко улыбнулся, вспомнив эту встречу. — Он пришел на пробы, а я был ассистентом режиссера — подрабатывал, пока учился. Мы разговорились, подружились, а потом и начали снимать одну квартиру на двоих: мы оба с ним не местные. У него, как и у любого человека, конечно, были свои «тараканы», но то, что происходит с ним сейчас…

— Как это началось?

— Постепенно. Сначала было просто его не проходящее плохое настроение. Потом — апатия. Иногда он срывался, а позже просил прощения. Я спрашивал его, что происходит, но он только либо огрызался, либо молчал. Сначала я списывал это на переутомление или истощение, но потом все стало только хуже, когда он сорвался первый раз. Кричал, плакал, ломал и разбивал все, что только под руку попадется. А когда его скрутили, все время повторял одно и то же: «не успеваю» и «прости».

Слава прикрыл глаза и словно вернулся в тот день, в их квартиру. Под ногами хрустели осколки, разодранная обивка обнажала все внутренности старенькой мебели, пол был усеян клочками бумаги — все, что осталось от некогда любимой книги. И Сашка, кажущийся совсем крошечным в руках скрутившего его соседа — здорового мужика, на щеке которого красовалась глубокая царапина, а на скуле наливался свежий синяк. Дрожащий, смотрящий в никуда и шепчущий, шепчущий невидимому собеседнику:

— Прости… Прости меня… Я не успел… Снова не успел. Прости…

Это было… страшно на самом деле. И Сашка был чужим. Совсем чужим. И таким беззащитным.

— Может, вы знаете, что его спровоцировало?

— Как раз накануне он проходил очередные пробы. Его не взяли. Вы ему поможете? — Слава вскинул на него почти умоляющий взгляд.