Через тернии к звёздам

— Мы с тобой целый день за ними плелись, — начал ныть Эркин, — и ради чего? Всего-то за тысячу рублей. Ты-то уже две тысячи от них получил, а я, всего тысячу получу у хозяина. Не справедливо, знаешь? Работу-то одинаковую делаем. Я к чему веду, может, лучше, в кишлаки завтра пойдём? Там проблем меньше, и устанем меньше. Зато, сразу человек пять, а то и шесть можем взять. В машине твоей поместятся. По три тысячи всё-таки больше, чем по одной.

— Дурак ты Эркин, — усмехнулся Фарид, — да ты у них сейчас получишь больше, чем мечтал. Ты бумажники их видел? А я видел. Я столько бабла ещё не видал в одном кошельке. Нам же никто не запрещает их обыскивать и забирать лишнее, хозяин специально так делает, чтобы именно туристов мы похищали. За ними спрос меньше. Пропал и пропал. Сколько уже таких пропащих? А мы пока работаем также. Всё тихо и спокойно. А если продолжим сельчан похищать, сразу шум поднимется. И так Аслан уже ругается, говорит, что не может долго скрывать всё это, нужно притормозить. Последний раз, чтобы спровадить следователей, крупную сумму пришлось заплатить. Ты хочешь, чтобы эту сумму хозяин на тебя повесил?

— Э-э, этот Аслан, уже совсем берега попутал, мент поганый. Пугает он просто, обманывает. Не было никаких следователей. Приезжал один какой-то штатский, посидели они вместе в чайхане, вина попили, да он уехал. Вот и всё следствие. Ты не верь ему, он тебе ещё не то расскажет.

— Врёт, не врёт, — не соглашался Фарид, — а притормозить надо. Неспокойно там сейчас. И мне из-за этого не спокойно. Погореть можем. Обождём месяц другой, а потом приступим. А пока будем туристами заниматься.

— Слушай, Фарид, — заинтересованно спросил Эркин, — а зачем хозяину столько людей? Что он с ними делает?

— Не был бы ты моим родственником, — начал ворчать Фарид, — я бы тебя давно уже с этими туристами сдал. Не задавай такие вопросы. Не к добру это.

— И всё же, Фарид, — не сдавался Эркин, — я же уже спросил. Он что, жрёт их что ли?

— Ой дурак, — схватился за голову Фарид, — о чём ты думаешь, а? Зачем ему людей есть, когда он фуагру каждый день может кушать? Для работ они ему нужны, как рабы, понял да? Хлопок они собирают, прополку делают.

— А тракторами разве не удобней это делать, комбайнами?

— Трактора да комбайны нужно купить и обслуживать. Топливо опять же. Специалистам зарплату платить. А этим ничего не нужно. Лепёшку кинул им одну на двоих, и целый день работают.

— Но ведь так они быстро умрут, — удивился Эркин, — в чём выгода?

— Они сначала урожай соберут, прибыль принесут, а потом сдохнут. Да и никто их зимой кормить не собирается, работы зимой для них нет. Вот мы и ловим поэтому, новых работников. Ладно, хватит болтать, давай лучше посмотрим, что у них есть.

Удивительно, но начали свой осмотр они не с нас, а с наших рюкзаков. Хотя, чему тут удивляться, бумажник то свой я туда убрал. У меня в кармане только нож швейцарский, и больше ничего.

— Смотри ка, Эркин, — раздаётся удивлённый голос Фарида, — это что?

— Ух ты, — слышу я восхищённый возглас Эркина, — это сабли. Ой, острая какая. У меня бритва есть немецкая, она не такая острая. Смотри, как глубоко порезался.

— Не сабли это, — нравоучительно настороженно отвечает Фарид, — это катаны, японское оружие. И где-то, я такие катаны, уже видел. Не нравится мне всё это Эркин, зря мы их захватили. Чувствую, проблемы у нас скоро будут. Постой ка, — раздался встревоженный голос Фарида, — я вспомнил, где видел, эти катаны…

Но развить свою мысль я ему уже не позволил. Самое основное я уже узнал, а с остальным — они сами с нами поделятся, по доброй воле.

Остановив время, я легко порвал верёвки. Они просто сломались. Вот тоже, интересный момент. Вещи, что находятся на мне, сохраняют свою эластичность, переходя со мной в режим остановки времени, а верёвка, которой меня опутали, остаётся в нормальном течении времени. Но она находится в непосредственном контакте с телом, так почему не переходит со мной в режим остановки времени? Не понятно. Ох, много здесь нюансов, которые мне непонятны. Но пока, меня всё устраивает, и этим надо пользоваться.

Освободив себя от верёвок, я встал, подошёл к горе похитителям, и вырубил их ударом с ускорением, перейдя уже в нормальное течение времени. Вырубал физически, не применяя импульс. Специально сделал так, чтобы, когда очухаются, голова болела. Силу удара рассчитал так, чтобы не убить их, они мне ещё живые нужны, но побольнее. Чтобы прочувствовали на себе все прелести бандитского существования. «А мы тоже хороши, — казнил я себя, — расслабились. Особенно я хорош. Как я мог упустить, что нас попросту попытаются отравить? Клофелин был, или ещё что, не знаю пока, но этот препарат даже нас свалил. Хорошо, что регенерация повышенная, и у меня организм вывел его раньше, чем рассчитывали бандиты. А ну как они хотели нас убить? Что бы мы делали? С мёртвого состояния никакая регенерация не выведет. Ещё эти маячки. Что мне стоило осмотреть всё взглядом ЭМИ?»