Чернь и золото

— У меня появились дела на севере, — Элиас тряхнул измятым письмом, — на одном из моих рудников. Думаю, чистый воздух пойдет вам на пользу — здешний, говорят, для приезжих вреден.

Чи очень надеялась, что Сальме станет легче в горах, но то, что она слышала о геллеронских шахтах, надежд не вселяло. Элиас, приняв ее молчание за согласие, уже направился к выходу, гонец поспешал за ним.

— Добудь мне еще двадцать человек, — говорил через плечо Элиас, — все равно кого, лишь бы годились. Сигнальные ракеты, арбалеты, магазинную баллисту… нет, лучше две. Я намерен разделаться с этим раз навсегда.

Чи и Сальма удивленно переглянулись: уж не воевать ли собрался дядюшка Элиас?

Геллерон не случайно выстроили так близко от гор. Торносский хребет изобилует полезными ископаемыми, и главные из них — залежи железной руды, богатейшие в Нижних Землях. Маленький рудничный город за четыре столетия благодаря железу и стали развился в промышленный и торговый центр; металл здесь варят, рафинируют, льют и преобразуют в изделия, предназначенные в основном для войны.

Сальма в кузове парового локомотива чумел от тряски, лязга и вони. Ему давно так не доставалось — даже в Коллегиуме он все больше летал или передвигался пешком. Когда Элиас дал команду остановиться, Сальма из золотисто-смуглого стал зеленым.

Чистый воздух и пейзажи, обещанные Элиасом, оставляли желать много лучшего. Сальма по-прежнему заслонялся от мира улыбкой, но глаза выдавали, как он измучен. Они сошли у большого карьера, который разрабатывался уже много лет. Паровые лебедки тарахтели, вынося на-гора людей и руду. По дну карьера были проложены рельсы, а одна его стенка служила опорой для гигантского навеса, где выплавляли чугун. Дешевле отправлять в город уже выплавленный металл, объяснил Элиас — по крайней мере было дешевле лет десять назад. В свете новых достижений приходится пересматривать старые технологии.

Объяснения то и дело прерывались людьми, требующими его внимания, и Сальма с Чи в этой суматохе чувствовали себя как два растерянных островка. Пару бурильных машин, похоже, вывели из строя намеренно, а одну так даже и подожгли. Сейчас их, ожесточенно споря о чем-то, разбирала бригада ремонтников. Были здесь и солдаты, жуканы из частной охраны Элиаса — в кольчугах, латах и с арбалетами. Они посматривали на небо и явно нервничали.

— Что тут, по твоему, происходит? — спросила Чи.

— Ты меня спрашиваешь? — Сальма даже развеселился немного. — Я, знаешь ли, в вашем мире полный профан.

— Конкуренты, должно быть, — предположила она. — Жизнь деловых людей в Геллероне, кажется, чревата опасностью.

— Вот уж что верно, то верно.

Грузовой локомотив как раз отправлялся в город. Почти всю платформу за его дровяной топкой занимали чугунные слитки, но лежали там и три длинных свертка — не иначе тела рудокопов или охранников. Элиас дал машинисту распоряжение привезти артиллерию; что бы здесь ни произошло, конца пока не предвиделось.

— Что за гнусное занятие, — посетовал он вслед за этим, крутя перстни на пальцах, — и зачем я только за него взялся?

— На рудник кто-то напал? — снова приступила с расспросами Чи.

— Это давно началось, — вздохнул Элиас, — но тогда мы заключили договор, и все успокоилось. Добыча руды — дело выгодное, скажете вы, ну так вот: я на два дня опаздываю с поставками, а о стоимости ремонта даже думать не хочется. Как будто в Геллероне мало бродячих механиков, готовых работать за гроши! Из-за таких расценок на меня ополчатся другие горнопромышленники.

— Но в чем же дело? Кто-то хочет отобрать у тебя рудник?

— Вернее, прогнать меня с рудника, — с горьким смехом ответил Элиас. — Будь он им нужен, я бы начал переговоры, даже продал бы его за хорошую цену. Но эти ублюдки — извини, Чируэлл — попросту хотят выжить нас с этого места. Номы из Торна, — пояснил он, видя ее растерянность. — Они, видишь ли, бьют поклоны в окрестных пещерах и не желают, чтобы кто-то другой пользовался этой землей.

— Номы? — Это удивило Чи еще больше. — Я думала, они…

— Что-то вроде отшельников, которым ни до чего дела нет? Ошибаешься, Чируэлл. Это воинственный народ, мы с ними уже порядочно нахлебались. Они упорно не хотят подпускать нас к своей священной норе. После очередного договора дают нам пару лет передышки, а потом опять за свое. Набеги, грабежи, убийства и саботаж. Да-да, саботаж! Они не знают, что такое шестеренка или рычаг, но это не мешает им ломать самую сложную технику — мозги-то у них будь здоров.

— Что же ты будешь делать? Пошлешь к ним парламентера?

— Чтобы они убили его? Ну нет. Они разговаривают, только когда сами хотят. Сколотить бы авиацию вместе с другими хозяевами и навсегда выкурить это племя из гор, но это не от меня одного зависит. Пока что я жду баллисту, ракетницы и взвод арбалетчиков; посмотрим, хватит ли у номов ума опять сунуться сюда этой ночью.

И Элиас удалился, сопровождаемый свитой конторщиков и десятников.

— Слыхал? — воскликнула Чи.

— Слыхал. Интересно, что сказали бы мои земляки, если бы геллеронцы, истощив эти залежи, двинулись дальше на север с рельсами и машинерией.