Черная магия в белый горошек

Ананасов чувствовал, что душа его наполнена отвратительными фиолетовыми чернилами, и просвета нет и не предвидится. Он тяжко вздохнул и тут заметил, что сидящий рядом Гудронов тоже мрачно смотрит перед собой, вцепившись в руль. Это было странно, поскольку Гудронов имел характер отходчивый и всегда смотрел в будущее с большим оптимизмом.

В первый момент Ананасов подумал, что Гудронов не удовлетворен состоянием дорожного покрытия. Оно и правда оставляло желать лучшего. Однако Сеня Гудронов был не из тех людей, которые расстраиваются по таким пустякам, к тому же его разболтанному «жигуленку» все было нипочем.

Гудронов так резко затормозил на перекрестке, что приятель едва не врезался головой в стекло.

– Ты чего? – Ананасов покрутил головой.

– Ой, не спрашивай, – буркнул Гудронов. – Снова шурин на мою голову!

Ананасов понимающе кивнул. Все отделение знало, что гудроновский шурин – это кошмар всей его жизни. Более недотепистого и невезучего мужика трудно было найти. Шурин бесконечно попадал в разные неприятные ситуации, и Гудронову приходилось выручать его, пользуясь служебным положением, а начальство такие вещи не очень-то приветствовало. Шурин с завидным постоянством бил машины, свои и чужие, терял ключи и документы, его дача горела на памяти Ананасова раза четыре. Кроме того, он бесконечно заливал три нижних этажа исключительно горячей водой. Еще он забывал выключить утюг и сигнализацию, которую поставил по настоянию Гудронова, когда квартиру обворовали в третий раз за два года. Это не считая мелких ограблений в лифте и потерянных портфелей и перчаток. Гудронов давно бы уже бросил все как есть, но сильно жалел единственную сестру и был привязан к племянникам, на которых, к счастью, дурная наследственность не повлияла.

– Что на этот раз? – поинтересовался Ананасов, сочувственно хмыкнув.

– Машина.

– Как – машина? – всполошился Ананасов. – Машина же в прошлый раз была.

– Так то «Опель» был старый, он его окончательно добил и купил «Пассат». Я для него еще денег занял под премию.

– Если это дело с трупом в трансформаторной будке не раскроем в самое ближайшее время, не видать нам премии как своих ушей, – мрачно отрубил неделикатный Ананасов и, видя, что приятель совсем скис, добавил помягче: – Так что там с «Пассатом»-то? Может, все не так плохо?

– Куда уж хуже, – Гудронов припарковал автомобиль в небольшом закуточке, открыл окно и нервно закурил. – Тут еще Сонька, понимаешь, вмешалась…

– Какая еще Сонька? – удивился Ананасов. – Твою сестренку же Ниной зовут. Он что, другую бабу себе завел? Так мы его быстро от этого дела отучим. У нас не забалует!

– Да нет, ты слушай, что было…

Дача у шурина хоть и горела с удивительной регулярностью, однако же не до конца. Помогали соседи и вызванные вовремя пожарные. Так что каждое лето шурин вывозил все свое многочисленное семейство на дачу – жену, детей, бабушку, собаку Рыську и домашнюю крысу Соню. Крыса была большая, белая с черными пятнами, все в семье ее любили. К первому сентября, несмотря на то что стояла чудесная погода, детей с дачи вывезли, оставив только бабушку с животными и урожай. И вот в прошлые выходные сестра с мужем решили закончить с этой морокой, но бабушка, как всегда, заупрямилась и отпустила только Соню. Машину набили обильными плодами сада и огорода, клетку с крысой поставили на заднее сиденье, туда же впихнули жестяное ведро с поздними астрами. Нахальная Соня всю дорогу старательно объедала астры, а шурин пытался ей помешать.

– Еще и Нинка масла в огонь подливала, – рассказывал коллеге Гудронов. – То и дело шурина дергала: «Ой, ведро падает! Ой, Сонечку зашибет!» А ты же знаешь, как человек за рулем нервничает, если ему под руку что-то талдычат.

В результате на повороте ведро с астрами благополучно опрокинулось, вода вылилась на Соню, крыса подняла жуткий визг, шурин отвлекся на это безобразие и впилился в чей-то пикап. Водитель пикапа не пострадал, да и самому пикапу хоть бы что, сестра отделалась легким испугом, а шурин сильно ударился головой о приборную доску. И сестра повезла его в ближайшую больницу, чтобы определить, нет ли сотрясения мозга.

– Там же сотрясать нечего, – ввернул Ананасов, и Гудронов согласно кивнул и добавил, что машину оттащили на стоянку.

Про крысу Соню в суматохе как-то совершенно забыли. Однако она даром времени не теряла. Уж каким образом она прогрызла проволочную клетку, останется загадкой, однако шустрый грызун вышел на свободу. Видимо, недаром в семье считали, что у нее замечательные умственные способности. Что-то сделать с металлом и стеклом Соня не смогла, однако в машине были мягкая обивка, дорогие чехлы и еще много всего, что Соня попробовала на зуб. Не побрезговала она и электропроводкой. Причем делала это исключительно из развлечения или в отместку за то, что хозяева о ней позабыли, поскольку питания в виде фруктов и овощей в машине было в избытке.