Черная месса

– Я только хочу, чтобы вы меня выслушали, – сказал он Балджеру, сидя в потрепанном «плимуте» возле Уолластон-Бич. Мафиозный клан Дженнаро Анджуло представлял серьезную угрозу для Уайти и всей банды «Уинтер-Хилл», агент об этом знал и собирался разыграть эту карту. – До меня дошли слухи, будто Джерри скармливает информацию полицейским, чтобы вас прижать. – Он посетовал, что Дженнаро Анджуло удалось подмять под себя весь город, благодаря связям с продажными копами, готовыми, как верные псы, по первому зову кидаться и впиваться в горло любому, на кого укажет хозяин. – У мафии все схвачено, – заключил Коннолли.

Потом он осторожно двинулся дальше, затронув конфликт из-за торговых автоматов, и заметил, что поговаривают, будто Дзаннино собрался развязать войну против Балджера и его друзей из «Уинтер-Хилл».

– Знаю, вам известно, что его люди задумали на вас наехать.

Последняя реплика зацепила Балджера за живое. До сих пор банде Хауи Уинтера неплохо удавалось уживаться с коза ностра. Конечно, временами приходилось улаживать отдельные споры, но группировки были скорее союзниками, нежели врагами, стоящими на пороге войны. Даже ядовитый непредсказуемый Дзаннино, личность двойственная, эдакий доктор Джекил и мистер Хайд от мафии, мог брызгать слюной в ярости, обещая изрешетить пулями проклятых ирландцев из «Уинтер-Хилл», но в следующий миг вдруг проникался к банде неземной любовью и торжественно провозглашал: «Мы одно целое!» На самом деле Дженнаро Анджуло не думал развязывать войну с бандой Уинтера, в то время его больше заботили угрозы одного итальянца, известного как Патлатый Бобби, отступника, дерзнувшего бросить вызов «семье». Но Коннолли решил воспользоваться дрязгами между итальянской мафией и ирландцами из-за торговых автоматов, повернув дело к собственной выгоде. Его маневр увенчался успехом. Джону удалось задеть чувствительную струнку Уайти, упомянув о готовящемся налете. Неустрашимый Балджер рассвирепел.

– Думаешь, нам не победить? – бросил он в ответ.

На самом деле Коннолли допускал, что Уайти может одержать победу. Он не сомневался, что Балджер с Флемми, эти хладнокровные убийцы, куда опаснее Анджуло и его парней, но озвучивать свою мысль не стал.

– У меня для вас предложение. Почему бы не использовать нас, чтобы побить врага его же оружием? Ответим им ударом на удар.

Условия соглашения были предельно просты: Балджеру предлагалось убрать с дороги своих соперников из мафии руками агентов ФБР. И, будто одного этого было недостаточно, Коннолли пообещал вдобавок, что в обмен на сотрудничество бюро оставит Уайти в покое. А между тем, в это самое время, другие федералы рыскали по городу, стараясь выведать о ростовщическом бизнесе Балджера. «Поднимайтесь на борт, и мы защитим вас», – посулил Коннолли. Подобное обещание задолго до него дал Стивену Флемми агент Рико.

Уайти явно заинтересовался.

– В наше время без друзей в спецслужбах не выживешь, – признал он в конце беседы. Но ушел, так и не дав определенного ответа.

Две недели спустя Коннолли и Балджер снова встретились в Куинси. На этот раз, чтобы скрепить сделку.

– Ладно, – бросил Уайти. – Я в деле. Они хотят сыграть в шашки, а мы сыграем в шахматы. Пошли они к дьяволу!

Джону Коннолли эти слова показались волшебной музыкой. Случилось невероятное: он только что убедил сотрудничать с ФБР самого Уайти Балджера. Если вербовка осведомителей считалась кульминацией карьеры федерального агента, Коннолли мог с гордостью заявить, что взлетел на самую вершину. Одним решительным ловким ходом он покончил с унылой поденщиной и вошел в избранный круг фэбээровской «аристократии», стал белой костью вроде Пола Рико. В бюро за Рико утвердилась слава небожителя. Огромная свора борзых юнцов из бостонского отделения ФБР ловили каждое его слово, пытаясь подражать. Что же до Балджера, тот давно считался в округе личностью легендарной, все ребятишки в Саути благоговели перед ним. У Коннолли возникло чувство, что в этот знаменательный миг два мира сорвались с орбит и слились воедино.