«Черная метка» для гуру

– Ну, конечно, – Любаша улыбнулась еще шире, – а зачем еще заходят в кафе, как не покушать?!

– Вы так каждого клиента встречаете? – удивилась Алина.

– Разумеется. Вы покушаете, вам понравится, друзьям расскажите. Да что мы все на ногах стоим? Присаживайтесь за стол. Не бойтесь, цены у нас не кусаются.

– И впрямь, Алина, может, перекусим?

Вместо ответа Алина направилась к столу.

Еда была домашняя и очень вкусная. Мы и домой заказали несколько блюд: я блинчики с мясом, Алина пирог с рыбой. А еще мы соблазнились на соленые грибы и квашеную капусту.

Пока повара на кухне упаковывали продукты, мы стали расспрашивать Любашу: давно ли она кафе держит, много ли у нее клиентов и хороший ли доход.

– Сама-то я городская. Живу в городе, а село кормит, вернее, мой ресторан. Летом от клиентов отбоя нет. Из города приезжают. Свадьбы, дни рождения у нас справляют. Зимой, конечно, людей поменьше. В основном свои, односельчане. Молодежи много. Я им караоке поставила. Пусть лучше песни поют, чем водку пьют.

– Любаша, а вы экономиста Любу знаете? Она тоже не так давно в селе обосновалась.

– Любу? Марченко? Знаю. Кто ж ее не знает? Чудесная женщина, отзывчивая, добрая. А вы к ней приехали?

– Да, нам поговорить с ней надо. Не подскажите, как нам ее найти?

– Да вон ее дом, из окна видно, – Любаша подвела нас к окну и указала на крышу из серого шифера. – Идите смело, она сегодня на больничном. Я кафе открывала, она из поликлиники шла.

– Заболела? – участливо спросила я.

– Давление подскочило. Может, вы не знаете? Зятя она похоронила. Хороший зять был, царство ему небесное, – Любаша возвела глаза к потолку и перекрестилась. – Бог лучших забирает. Жаль Любину дочку, очень жаль. Молодая, а уже вдова. Пожить с мужем не успела, родить не спела… А как в наши дни трудно жить без мужа? Как трудно!

Любаша еще долго сокрушалась бы по поводу чужого горя, но из кухни вышел повар со свертками.

– Спасибо, мы пойдем, – заторопилась Алина, принимая из рук повара упакованные продукты.

– Приезжайте еще, – пригласила Любаша. – И друзей привозите.

– Непременно.

Мы вышли из кафе, сели в машину, развернулись на пятачке и остановились, проехав двадцать метров.

Глава 24

Дверь нам открыла женщина средних лет, все еще статная и красивая. Я не поверила, что у нее может быть такая взрослая дочь, и потому спросила:

– Вы Любовь?..

– Да.

Увидев чужих людей на пороге своего дома, Люба побледнела и прислонилась к дверному косяку:

– Что с Вероникой? – онемевшими губами прошептала она.

– С ней все в порядке, – поторопилась я заверить Любу. – Правда, с ней все нормально. Чувствует она себя, конечно, неважно, но, как говорится, время лечит.

– А вы кто будете?

Хороший вопрос. Подруги дочери? Тогда почему приехали без нее? Знакомые Бориса? Все равно непонятно, чем нам может быть полезна его теща.

– Вообще-то мы из надзора за следствием, – после недолгих раздумий представилась я.

– Надзор за следствием – это хорошо, – неожиданно оживилась Люба и, приглашая внутрь дома, сказала: – А вы проходите, проходите сюда, в комнату. Садитесь на диванчик. – Когда мы с Алиной расположились на диване, она продолжила: – Надзор за следствием – это очень хорошо. Давно пора. И суд присяжных нам ой как нужен. В вашей системе такое творится… «Преступник должен сидеть в тюрьме» – увы, этот лозунг не из нашей жизни. Сегодня все покупается, все продается. До правды не достучишься. Доброе имя ничего не стоит, об него могут ноги вытереть, и никому до этого нет дела. Пострадавшего объявляют преступником, а убийцу и насильника больным человеком. Что с него взять, если он болен? Из тюрьмы прямо в больницу. Там месяц-другой перекантуется – и на свободу. Да не смотрите на меня так. Мы с дочерью через все это прошли.

– Мы знаем, что в свое время ваша дочь пострадала, подверглась насилию и правосудие не смогло ее защитить, – подхватила тему Алина. – Но на то и существует наш отдел, чтобы, пускай через годы, во всем разобраться и наказать виновных.

– Да как же их накажешь?! – всплеснула руками Люба. – Сколько лет прошло? Из пятерых только один понес наказание, да и то не правосудие его наказало, а сама судьба.

– С этого момента, пожалуйста, поподробнее. Что значит «сама судьба наказала»?

– А то вы не знаете? Четверо из пятерых насильников оказались несовершеннолетними: троим по шестнадцать, одному семнадцать. Пятому накануне восемнадцать лет исполнилось. Второй день праздновали. Вот и допраздновались. Чего им не хватало? Все из приличных семей. Тот, чей день рождения отмечали и которого посадили, вообще был единственным сыном. Папа, мама – врачи. Да и его бы отмазали, если бы не судья. Все было: и поручительство, и характеристика из института, и справки о всяческих болезнях, а судья уперся и осудил его на пять лет.

– Вот видите, встречаются же в нашей системе порядочные люди, – вклинилась Алина.