Чернее, чем тени

Она почти спустилась, когда – вот, снова – кто-то прошуршал там, наверху и застыл, остановился у ступенек. Был неподходящий момент оглядываться – был вообще неподходящий момент, чтоб таинственный соглядатай проявлялся сейчас. Чьё-то присутствие за спиной действовало на нервы и увеличивало шансы споткнуться и скатиться вниз. Приятного в этом наверняка было бы мало; Лаванда изо всех сил сжала перила пальцами. Ещё несколько шагов – и она стояла на деревянном, усеянном стружками и высохшими травами полу.

Здесь уже витал дух жилого помещения – пусть и жил в нём кто-то, кого крайне сложно было назвать человеком в привычном смысле этого слова. Тёмная деревянная мебель, столы, секретеры… Неожиданно в глаза бросилась завешенная тканью довольно высокая вещь – внизу, из-под складок материи виднелись деревянная рама и блестящий кусок стекла… Зеркало, догадалась Лаванда. Большое зеркало в человеческий рост. За спиной вновь зашуршало, кто-то быстро приближался к Лаванде, но она не стала уже оглядываться: только открыть зеркало – и всё, что позади, будет тоже видно. Лаванда шагнула вперёд, намереваясь сорвать ткань.

– Стой, – приказал голос за спиной.

Лаванда дёрнулась обернуться.

– Не поворачивайся, – сказал голос.

Лаванда застыла.

Шаги приблизились, остановились прямо за её плечом. В чужом дыхании задрожала прядь волос у уха.

Лаванда чуть повела головой в попытке скосить взгляд и хоть немного разглядеть неизвестного.

– Я же сказала, не поворачивайся! – взвизгнул голос – будто боялся чего-то и пытался это скрыть.

– Нонине, – поняла Лаванда. – Софи Нонине.

Итак, Правительница страны, та самая Крысиная королева и Её Величество, этот человек стоял за спиной у Лаванды. Пусть здесь, в мире грёз, но они наконец встретились.

– Как тебя зовут? – быстро и резко спросила Софи.

– Лаванда.

– Зачем ты здесь?

Она ответила медленно, выбирая то, что наиболее соответствовало правде:

– Потому что… эти люди… звали меня.

Узкая кисть Нонине с длинными пальцами и заострёнными ногтями мягко легла ей на плечо.