Чернее некуда

То, что за этим последовало, походило на внезапно разразившуюся бурю: сумятица криков, отдельные взвизги, не столь неотвязные как тот, что продолжал долетать из дома, начальственные вопли, грохот падающих кресел, плеск от чего-то или кого-то, свалившегося в озеро. Рука Аллейна на плече Трой. Его голос: “Не двигайся, Трой. Оставайся на месте”. Голос, который ни с чем нельзя было спутать, голос Громобоя, ревущий что-то на родном языке, вновь голос Аллейна: “Нет! Не надо!”. Короткий гортанный вскрик совсем рядом, глухой улар. И следом многократные выкрики, заставившие вспомнить о короле и придворных в известной пьесе: “Огня! Огня! Огня!”.

Огни появились, сначала в шатре, потом верхние, в парке. Они осветили гостей в большинстве своем по-прежнему сидевших по берегам озера, впрочем, не меньшее их число, вскочив на ноги, что-то испуганно выкрикивало. Они осветили великого певца, неподвижно стоявшего в луче прожектора, и множество людей, с решительным видом поспешавших с разных сторон парка – одни направлялись к шатру, другие к дому.

В самом же шатре Трой увидела лишь спины мужчин, сгрудившихся и заслонивших от нее мужа. Оттертые на второй план женщины обменивались отрывистыми замечаниями.

Она услышала голос шурина, произнесший: “Только не паниковать. Сохраняйте спокойствие. Никакой паники”, – и несмотря на полную неразбериху, царившую в ее голове, подумала, что при всей разумности этого совета он, к сожалению, выглядит смехотворным.

Впрочем, наставления Джорджа вскоре были повторены, утратив при этом какую-либо смехотворность, крупным и крепким мужчиной, появившимся рядом с певцом.

– Леди и джентльмены, будьте добры сохранять тишину и не покидать своих мест, – сказал он, и Трой мгновенно различила в нем выучку Скотланд-Ярда.

Визжащую женщину повели куда-то в глубины дома. Впрочем, она больше не визжала, а тараторила что-то, истерично и неразборчиво. Голос ее удалялся и вскоре стих.

К этому времени крупный и крепкий мужчина уже входил в шатер. Люди, стоявшие перед Трой, расступились, и она увидела то, на что они все смотрели.

Затянутое в пышный мундир тело, раскинув руки, распростерлось лицом вниз на полу, пронзенное копьем с плюмажем из перьев. Там где копье пробило небесно-синий китель, поблескивало темное пятно. Перья вблизи него отливали красным.

Рядом с телом стоял на коленях Аллейн.

Крупный мужчина, встав перед Трой, снова загородил от нее эту картину. Она услышала голос Аллейна:

– Людей отсюда лучше убрать.

Мгновенье спустя, он оказался с ней рядом и, взяв за руки, развернул в другую сторону.

– Все в порядке? – спросил он. – Да?

Трой кивнула и тут же очутилась в толпе вытесняемых из шатра гостей.

Когда гости ушли, Аллейн вернулся к пробитому копьем телу и вновь опустился около него на колени.

Он снизу вверх взглянул на коллег и слегка покачал головой.

Суперинтендант Гибсон пробормотал:

– Все-таки они это сделали!

– Не совсем, – отозвался Аллейн.

Он поднялся, люди, окружавшие тело, расступились. И за ними обнаружился Громобой, сидящий в кресле, которое не вполне походило на трон, тяжело дышащий и глядящий прямо перед собой.

– Это посол, – сказал Аллейн.

Глава четвертая

После катастрофы

Расследованию дела об убийстве в нгомбванском посольстве суждено было войти в анналы Скотланд-Ярда в качестве классического примера работы полиции. Движимый глухим гневом Гибсон ухитрился – не без помощи Аллейна – за считанные минуты превратить сцену, на которой разыгралась трагедия, в подобие образцового пункта отбраковки скота. Быстрота, с которой он произвел эту операцию, была поистине замечательной.

Гостей, согнанных в бальную залу, “обрабатывали”, как впоследствии выразился Гибсон в смежной столовой. Здесь их подводили к устроенному на козлах столу, заставленному изысканными блюдами от “Костара и Кая”, ныне сдвинутыми в сторону, чтобы освободить место для шестерых вытребованных из Скотланд-Ярда полицейских, которые, держа перед собой копии списка приглашенных, с присущим их профессии тактом проверяли имена и адреса.

Большую часть гостей отпускали восвояси через боковую дверь, за которой их поджидали машины. Небольшую группу очень вежливо попросили остаться.

Трой, подойдя к столу, обнаружила среди офицеров Ярда инспектора Фокса, всегдашнего помощника Аллейна. Фокс сидел последним в ряду полицейских, время от времени отводя от своего левого уха хвост затейливо разложенного на блюде холодного фазана. Подняв взгляд поверх стареньких очков и обнаружив перед собой Трой, он словно окаменел. Трой наклонилась к нему.

– Да, братец Фокс, это я, – промурлыкала она. – Миссис Р. Аллейн, Ридженси-Клоуз, 48, Юго-Запад, 3.

– С ума бы не сойти! – пожаловался своему списку мистер Фокс и затем с трудом выдавил: – Как вы насчет того, чтобы поехать домой? Не против?

– Ничуть. У нас наемный автомобиль. Попросите кого-нибудь вызвать его. Заказан на имя Рори.

Мистер Фокс вычеркнул ее имя из списка.

– Спасибо, мадам, – громко сказал он. – Мы вас не задерживаем.

И Трой отправилась домой, и лишь попав туда, поняла, насколько она измотана.