Чернее некуда

— Пока порадовать нечем. Я поговорил с нашим сержантом из женской уборной. Похоже, она действовала вполне расторопно — после того как покинула свое кресло в партере и привела в чувство миссис К-М. Отыскала ближайшего из моих людей, передала ему всю информацию. Они устроили облаву на этого парня — безрезультатную, как мне доложили. Люди, стоявшие снаружи дома утверждают, что из дома никто не выходил. И раз они так говорят, значит, так оно и есть, — Гибсон выпятил челюсть. Мы начали поиски револьвера, если это был револьвер.

— Звук походил на пистолетный, — сказал Аллейн. — Ну что же, пойду в библиотеку, дергать льва за усы. Встретимся здесь. Мне страшно жаль, что приходится вас так мучить, Сэм.

— Мой дорогой друг, вам решительно не о чем жалеть. Боюсь, мне все это даже нравится, — сказал мистер Уипплстоун.

III

Аллейн и сам толком не знал, какого рода прием ожидает его у Громобоя и какую тактику ему следует избрать.

Впрочем, Громобой повел себя вполне традиционно. Он размашистым шагом приблизился к Аллейну и стиснул его ладони в своих.

— Ага! — взревел он. — Вот и ты наконец. Я рад. Теперь мы сможем покончить с этим делом.

— Боюсь, до окончания пока далеко.

— Только из-за ваших кляузных полицейских. И поверь, дорогой мой Рори, тебя я к этой категории не отношу.

— Вы очень добры, сэр.

— Сэр, сэр, опять этот вздор! Ну ладно. Не будем тратить время на пустяки. Я принял решение и ты будешь первым, кто о нем услышит.

— Спасибо. С удовольствием.

— И хорошо. Стало быть, слушай. Я отлично понимаю, что твой смешной коллега как его зовут?

— Гибсон? — подсказал Аллейн.

— Гибсон. Да, Гибсон. Я отлично понимаю, что достойный Гибсон с его оравой телохранителей и прочей публикой находится здесь по приглашению посла. Я прав?

— Безусловно.

— И опять-таки хорошо. Однако мой посол, как мы говаривали в «Давидсоне», перекинулся и верховная власть в любом случае перешла ко мне. Так?

— Разумеется, так.

— Разумеется, так, — с огромным удовлетворением повторил Громобой. — Власть принадлежит мне и я собираюсь ею воспользоваться. Была совершена попытка лишить меня жизни. Она провалилась, на что обречены все попытки подобного рода, это я уже объяснял тебе, когда ты так порадовал меня своим приездом в Нгомбвану.

— Объяснял.

— Тем не менее, попытка имела место, — повторил Громобой. — Убили моего посла, и это требует досконального выяснения всех обстоятельств.

— Тут я с тобой всецело согласен.

— Поэтому я собрал всех, живущих в этом доме, и намерен допросить их в соответствии с нашей исторически сложившейся демократической практикой. Нгомбванской, я имею в виду.

Аллейн, далеко не уверенный в том, что представляет собой эта практика, осторожно осведомился:

— Ты полагаешь, что виновный может находиться среди твоих домочадцев?

— Может быть и нет. В таком случае… — рокочущий голос внезапно стих.

— В таком случае? — подсказал Аллейн.

— В таком случае, дорогой мой, я рассчитываю на то, что ты и достойный Гибсон с тобой вместе поможете мне во всем разобраться.

Выходит, он уже распределил обязанности, — подумал Аллейн. Громобой будет заниматься черными участниками событий, а он, Аллейн, и Скотланд-Ярд может делать все, что им заблагорассудится, с белыми. Это и вправду приобретает сходство с вывернутым наизнанку апартеидом.

— Не мне тебе объяснять, — сказал он, — что наши официальные лица на всех уровнях очень озабочены случившимся. В особенности встревожена Специальная служба.

— Еще бы! — радостно произнес Громобой. — Понасажали громил под каждый куст и на тебе!

— Ну хорошо. Очко в твою пользу.

— И все же, дорогой мой Рори, если убийца и вправду метил в меня, следует сказать, что я обязан своей жизнью тебе.

— Чушь.

— Ничуть не чушь. Простая логика. Ты толкнул меня в кресло, а бедняга посол тем временем размахивал руками и выглядел совершенно как я. Ну и — блям! Да-да-да. В этом случае я обязан тебе жизнью. Я не пожелал бы оказаться в подобном долгу ни перед кем, кроме тебя — перед тобою же я с охотой его признаю.

— Ничего подобного, — испытывая крайнее смущение, сказал Аллейн. — Вполне возможно, что мое вмешательство было просто-напросто проявлением бессмысленной и беспардонной настырности, — он поколебался и в порыве вдохновения добавил: — как говаривали мы в «Давидсоне».

И поскольку добавление имело явный успех, Аллейн поспешил продолжить:

— Если следовать твоим рассуждениям, — сказал он, — ты можешь с таким же успехом заявить, что именно я повинен в смерти Посла.

— Это, — откликнулся Громобой, — совсем другой коленкор.

— Скажи, — спросил Аллейн, — у тебя есть какая-либо теория насчет того пистолетного выстрела?

— А! — мгновенно откликнулся Президент. — Пистолет! Так вы нашли оружие?

— Нет. Я назвал его пистолетом предположительно. Револьвер. Дробовик. Автоматическая винтовка. Все, что хочешь. С твоего разрешения мы поищем его.

Где?

— Ну… в парке. В озере, например.

— В озере?

Аллейн коротко изложил ему рассказ миссис Кокбурн-Монфор. Громобой, как выяснилось, достаточно хорошо знал Кокбурн-Монфоров и даже работал с Полковником в пору создания нгомбванской армии.