Чернилами добра и зла

Волною платье в развороте вальсаБьёт в камни стен.И плещется молваНа вечере, что Вальсовым назвался,Где пенятся прибоем кружева.Движение воды, как вольных складокМорского шёлка.Ты отстраненаИ так близка…

Мы в перекрестье взглядов,Которыми расстреливают насПод шелест листьев в съеденной помаде.Всей силой струн шопенится квинтет,А я – как будто в танце с водопадомПублично, тайно, явно, тет-а-тет.Крещендо предфинальное вращаетВсю землю, и над нею вальс – как власть,А хриплый смех накаркавшихся чаек

Царапнет лишь, не причиняя зла.

Вопрос о смысле

Он стар и еле держится в седле,И ветер заметает след копытИз персов к иудеям и во греки,Где давний спор троих навеселе —Платона с Аристотелем кипит,А Эпикур льёт критское под веки.Где приклонит он голову?

Нигде.Всю мудрость мира тащит зa спиной,За нею – земли и тысячелетья.Но распознав вопрос по бороде,Беднягу на пускают на постой,Дабы не слышать полудетский лепет.Уже и разговор о нём смешон,Не принято всерьёз упоминать,Ну разве что в сравненье с Агасфером.

Философ, дню налив на посошок,Допьёт бутылку белую до днаИ полетит душой в иные сферы.И жизнь, вися на вечном волоске,Смеётся, зная, как она хрупка,Не то чтобы бессмысленна, а простоНамного поумнела и в цветке,В ребёнке со стаканом молокаНе видит смысла задавать вопросы.

Вор