Чернильный орешек

Теперь в полное замешательство пришел уже капитан. Он уставился на Ральфа с отвисшей челюстью, в глазах его царило недоумение, но уже мелькали искорки пробуждавшейся надежды. И тогда Ральф сказал:

– Сначала я вам солгал, потому что решил: вы сочтете меня шпионом, если узнаете, что я происхожу из роялистской семьи. Я, видите ли, сбежал из дома, чтобы вступить в армию, и не хотел, чтобы меня отправили домой… или еще что похуже. Но я Ральф Морлэнд из Морлэнда, и Гетта – младшая сестра моего отца. А на Марстонскую пустошь сбежала моя тетушка Анна, но ее там не убили: она спряталась, а потом последовала за армией. Она вышла замуж за одного лейтенанта и уехала с ним к нему домой, в Нортумберленд.

Хобарт выглядел совершенно ошеломленным.

– Так на Марстонской пустоши была ее сестра? Мне это никогда и в голову не приходило. Я, конечно, знал, что у нее есть сестра, но я ее почти не видел. Мои мысли были настолько заняты Геттой, что я просто предположил, что… – он остановился, и Ральф ждал в сочувственном молчании. – Так Гетта жива?

Теперь пришел черед улыбнуться Ральфу.

– Так же, как вы, и находится дома, в полной безопасности.

На какое-то мгновение лицо капитана просияло, а потом по нему прошла тень.

– Но ведь ей, должно быть… девятнадцать? Или двадцать? Она теперь, наверное, уже замужем или обручена…

Ральф ухмыльнулся во весь рот.

– Ничуть не бывало. Да, ей девятнадцать, и она еще не вышла замуж. И даже никакого поклонника нет. И меня не удивило бы, если бы я узнал, что она до сих пор дожидается вас.

Капитан Хобарт схватил его руку и потряс ее в безмолвной радости.

– Так, значит, вы вернетесь за ней? – спросил Ральф.

– Клянусь Господом, вернусь! – закричал Хобарт. – Как только я смогу достойно уволиться из армии. И вы тоже… вы не хотите поехать домой вместе со мной?

– Я же приехал в армию сражаться. Хобарт печально посмотрел на него.

– Я тоже когда-то испытывал подобное. Я вижу в ваших глазах страстное стремление к действиям, к приключениям, к славе… Но война совсем другая. Грязно, утомительно и грешно убивать людей, которые ничем от нас не отличаются, они ведь так же сильно, искренне и преданно верят в свое дело. Гражданская война – кровавая вещь, и никто не может в ней победить. Я продолжал воевать, потому что… раз уж Генриетта мертва… как я считал… то мне незачем больше жить. Это давало мне, во всяком случае, повод просыпаться по утрам. Но для вас… Нет-нет, вы не должны здесь находиться.

Ральф пожал плечами.

– Мужчина должен чем-то заниматься.

– Но только не этим.

На следующий день они двинулись маршем на Престон и узнали, что объединенная армия роялистов уже близко и идет по этой же дороге на юг, гигантское войско: десять тысяч шотландцев, четыре тысячи конницы Лэнгдейла с севера, испытанных ветеранов так называемой «первой войны», и еще около трех тысяч ирландцев. В армии парламента насчитывалось всего около девяти тысяч человек, и Кромвель решил положиться на внезапность и атаковать немедленно, прежде чем роялисты смогут быть предупреждены об их присутствии.

Вот почему капитану Хобарту еще не пришло время оставить военную службу. В этот день, семнадцатого августа, Ральфу впервые довелось отведать вкус битвы, когда сторонники парламента обрушились на роялистов у самого Престона. Армия лорда Гамильтона растянулась на многие мили, разбившись на группы в соответствии со скоростью похода. Авангард был уже близ Уигана, тогда как арьергард отставал на один дневной переход и даже еще не добрался до Кендала. Одно сражение сменяло другое, силы парламента последовательно атаковали разные части объединенной армии роялистов, убивая и обращая в бегство как опытных ветеранов, так и необученных новобранцев. Бойня продолжалась в течение всего августа, и к концу месяца армия короля была полностью уничтожена, а сторонники парламента готовы были снова двинуться на юг.

Именно на этом этапе Хобарт и подал в отставку. У Карла и прежде не было большого пристрастия к военной службе, его удерживал только долг чести. Он был в ужасе, потому что его могли убить как раз в тот момент, когда ему вновь захотелось жить, но он прошел через все испытания и остался цел и невредим. Вообще-то по-настоящему не было ничего такого, что напоминало бы генеральное сражение, так что опасность для него была сравнительно невелика. И вот в начале сентября он отправился в Йорк в сопровождении своего слуги и Ральфа. Нет, не сражения и не убийства, и не какие-либо моральные сомнения позволили Карлу убедить Ральфа оставить армию и вернуться домой – дело заключалось просто в отсутствии удобств и в плохом питании. Ральф из-за своей гордости пытался найти какой-нибудь довод подостойнее. Но Карл, весьма восприимчивый к подобной гордыне, изобразил перед ним яркую картину всеобщего горя в семействе в связи с его отсутствием и бурной радости при грядущей встрече с ним. В итоге Ральф возвращался в Морлэнд, убежденный в том, что делает это ради спокойствия своих близких.