Чернобыль 01:23:40

И все же комплекс выглядит немного не так, как я его себе представлял. До сегодняшнего дня основное внимание в своем исследовании я уделял событиям до 1987 года, когда построили Саркофаг. Теперь, двадцать пять лет спустя, его крыша и западное крыло поддерживаются 63-метровой ССК (стальная стабилизационная конструкция), сооружение которой завершили в 2007 году в рамках планов SIP, долгосрочного проекта по строительству Нового безопасного конфайнмента, призванного обеспечить радиационную безопасность объекта на будущие десятилетия. Изначально вес крыши Саркофага несли на себе две огромные металлические балки, закрепленные на остатках поврежденной взрывом западной стены четвертого энергоблока и оказывавшие на нее немалое давление. К началу 2000-х возникла серьезная опасность обрушения конструкции, и сейчас, дабы этого избежать, 80 % тяжести 800-тонной кровли взяли на себя консоли ярко-желто-зеленой ССК[156]

.

На покрытом ухоженной травой пятачке в 150 метрах от Саркофага стоит каменный памятник – здание блока и его труба в сложенных чашкой ладонях. Надпись на памятнике гласит: «Героям, профессионалам, тем, кто защитил мир от ядерной беды. В ознаменование 20-летия сооружения объекта “Укрытие”». Дождь усиливается, но я продолжаю снимать ветшающий Саркофаг, пока нас не приглашают в информационный центр, расположенный здесь же, у бетонной стены, обнесенной колючей проволокой. В единственной тесной комнатке стоит великолепная посекционная модель четвертого блока, где в масштабе тщательно воссозданы внутренние разрушения. Секция с насосами, где погиб Ходемчук, полностью засыпана. Справа от модели – стеклянная стена, за которой открывается вся АЭС в деталях; это лучший ракурс за всю нашу поездку, но нам неожиданно запрещают фотографировать станцию с этой превосходной для съемки позиции. Почему – неясно; моей досаде нет границ. Местная чиновница в деловом костюме вкратце излагает, как продвигается строительство Нового безопасного конфайнмента и на какой стадии оно находится. И вскользь замечает, что для монтажа НБК, который должен завершиться через несколько лет, потребуется разобрать знаменитую вентиляционную трубу. За прошедшее с тех пор время это уже произошло – в феврале 2014 года.

Выйдя на воздух, наша группа по просьбе организатора тура выстраивается на фоне станции для общего снимка. У меня хранится забавная фотография того момента: каждый из нас попросил сделать такой же снимок для себя, и организатор стоит с парой десятков «зеркалок», свисающих с шеи. По округе разносится ритмичный гулкий звук, словно удары опущенного в воду церковного колокола, по которому бьют молотком. Это бригада строителей за стеной с колючей проволокой вбивает сваи для фундамента под рельсовый путь, который будут использовать, чтобы надвинуть арки НБК на здание реактора. Следующие два дня этот звук будет сопровождать нас повсюду. Он станет для меня «звуком Зоны».

Мы катим на автобусе к Припяти. На подъезде к городу одинокий скучающий солдат, караулящий блокпост, поднимает обычный шлагбаум, пропуская автобус на огражденную территорию. Нас выгружают на одной из центральных улиц и просят вернуться через девяносто минут. Мы с Дэнни, Кейти, Давидом и еще парочкой примкнувших к нам людей откалываемся от основной группы и направляемся к самому высокому зданию Припяти, которое удачно обращено к северо-западному углу. По моему первому впечатлению, все именно так, как я ожидал. Все на месте: уличные фонари, дорожные знаки, детский велосипед на обочине, но это – история о прошлой жизни. В фонарях нет лампочек, сами дорожные знаки проржавели, а изображения на них выцвели, у велосипеда отсутствуют колеса и руль. Сколько лет я езжу по брошенным местам, но столь тотальное ощущение утраченной жизни сообщества вижу лишь второй раз. Предыдущий пример – Бангурская больница, построенная в 1906 году на территории в 960 акров в деревне неподалеку от Эдинбурга, одна из первых в Шотландии психиатрических «лечебниц-деревень». Она стоит обезлюдевшей уже больше десяти лет, но за ней ухаживают по сей день, ты видишь там церковь, магазинчик, фонари, автобусные остановки, дорожную разметку и другие детали, о которых даже не думаешь в нормальной жизни. В Припяти тоже полно этих мелочей, но в несопоставимом масштабе.