Чернобыль. Как это было

Пусть мы нарушили Регламент, выведя САОР, но при чем тут взрыв? Система аварийного охлаждения реактора от взрыва реактор ни в коей мере предохранить не могла, а после взрыва — бесполезна ввиду разрушения реактора. Только «большой эксплуатационщик» Г. Медведев говорит, что она могла бы каким-то мистическим образом предотвратить взрыв, да «наивный» академик А. П. Александров ужасался её выводом. Даже официальные комиссии, а они-то уж не упустили бы, не говорят о возможности предотвращения аварии с помощью САОР; даже хоть бы призрачная возможность проглядывала — не упустили бы.

— Реактор взорван аварийной защитой!..

В Отчете ИАЭ приведены тринадцать предположительных причин взрыва реактора и на основании показаний приборов и расчетов отвергнуты все, кроме одной — стержни АЗ внесли положительную реактивность, что и послужило толчком к аварии.

В настоящее время именно эта версия, как единственная непротиворечивая, признается всеми за причину аварии. Ясно это давно, ещё с 1986 г.

Факт внесения положительной реактивности АЗ при её срабатывании я квалифицировать отказываюсь. Невозможно. Как выразился Витя Тарасенко, — это оксюморон. Это настолько гениальная глупость конструкторов стержней СУЗ, что родиться она могла только в головах, когда владельцы голов этих приняли «семьсот на рыло».

После установления факта взрыва реактора АЗ о какой вине оперативного персонала может идти речь?

Оказывается, может. При морали, вывернутой наизнанку, всё возможно.

И всё-таки, уважаемые граждане, господа, когда при разговоре о Чернобыльской трагедии Вам захочется бросить камень в операторов, вспомните — реактор взорван АЗ. Явление это инженерному осмысливанию не подлежит. Вечный памятник головотяпству физиков и конструкторов.

– Реактор РБМК-1000 в 1986 г. не отвечал коренным требованиям нормативно-технических документов по ядерной безопасности.

Исходя из самого факта взрыва, на основе послеаварийных расчетов и экспериментов комиссия Госпроматомнадзора установила в проекте реактора пятнадцать нарушений статей ПБЯ, прямо повлиявших на возникновение и масштаб аварии. А всего с учетом «Правил безопасного устройства и эксплуатации АЭС» в проекте реактора насчитывается тридцать две нарушенные статьи.

Возникает естественный вопрос: можно ли то сооружение называть реактором при таком количестве отклонений от требований? Это что-то другое. Может ли такое сооружение работать надежно? Хотя никакого вопроса здесь нет. О чем тут вопрошать?

В упомянутом выше отчете ИАЭ в разделе «Наиболее правдоподобные версии и их анализ» перечислены:

3.1 Взрыв водорода в бассейне-барботере.

3.2 Взрыв водорода в нижнем баке охлаждения контура СУЗ.

3.3 Диверсия.

3.4 Разрыв напорного коллектора ГЦН или раздаточного группового коллектора.

3.5 Разрыв барабан-сепаратора или пароводяных коммуникаций.

3.6 Эффект вытеснителей стержней СУЗ.

3.7 Неисправность АР.

3.8 Грубая ошибка оператора при управлении РР СУЗ.

3.9 Кавитация ГЦН, приводящая к подаче пароводяной смеси в технологические каналы.

3.10 Кавитация на дроссельно-регулирующих клапанах.

3.11 Захват пара из бассейна-сепаратора в опускные трубопроводы.

3.12 Пароциркониевая реакция и взрыв водорода в активной зоне.

3.13 Попадание сжатого газа из баллонов САОР.

Это не все возможные причины, которые вели к взрыву того аппарата, но для предметного разговора их вполне достаточно. За версию, ничему не противоречащую, принята 3.6. Версия 3.10, пожалуй, невозможна к осуществлению.

И вот теперь самое главное. Остальные одиннадцать версий при их реализации взрывают реактор.

А они реализоваться вполне могут. И отвергнуты не как невозможные, а как противоречащие показаниям приборов и логике событий 26 апреля 1986 г. Перечень этот интересен тем, что составлен он создателями реактора. Сами создатели признают, что целый ряд ситуаций приводит этот реактор к катастрофе.

Чего стоит, к примеру, п. 3.7. «Неисправность АР»! Вот как пишут авторы отчета:

«Неисправность, связанная с неподвижностью всех АР, может привести к разгону реактора за счет большого коэффициента реактивности по пару».

При таком коэффициенте, какой был у реактора РБМК в 1986 г., действительно возможен разгон. Отказ АР — не какой-то невероятный случай, очень даже вероятный. Причем авторы взяли легкий случай отказа АР -неподвижность стержней. Теория автоматического регулирования реакторов требует безаварийного реактора при более жестком случае отказа автомата, а именно: движение стержней в сторону увеличения реактивности. Тогда — тем более взрыв.