Чернобыль Лэнд

Игорь Михайлович пожал руку компаньона и хозяйским шагом проследовал по коридору мимо кабинета в гостевую комнату.

Дмитрий кивком предложил охраннику следовать за Богомоловым, но тот пробормотал:

— Спасибо, я здесь постою.

— Как хочешь, — пожал плечами парень и оставил телохранителя наедине с его мыслями.

— Не ожидал? — спросил Богомолов, когда хозяин роскошно обставленной квартиры появился в комнате, напоминающей по площади и интерьеру царские апартаменты в Зимнем дворце.

Дмитрий кивнул и взглядом показал на заставленный разнокалиберными бутылками сервировочный столик. Тот примостился сбоку от огромного — в полстены — телевизионного экрана.

— С утра пьют только лошади, — усмехнулся Богомолов и сразу перешел к делу: — Заседание совета директоров отменяется.

— Почему? — опешил Дмитрий и подумал, что зря провел почти всю ночь без сна.

— Стригунов застрял в аэропорту Кеннеди из-за очередного природного катаклизма в Америке, а у Лившица за час до вылета открылась язва. Его прямо из Бен-Гуриона увезли на скорой в лучшую клинику Тель-Авива. Эти двое — крупнейшие после нас держатели акций. Без их участия любое решение совета будет признано нелегитимным, поэтому я от твоего имени распорядился отменить заседание. Надеюсь, ты не сердишься на меня?

— Ну что вы, Игорь Михайлович, разумеется, нет. — Дмитрий хитро прищурился. — Но как-то слабо верится, что вы только по этому поводу навестили меня в такую рань. Обычно о подобных вещах предупреждают по телефону.

— Так я звонил, ты не ответил.

— Ох ты ж! — Преображенский прижал пальцы к губам. — Я поставил беззвучный режим, когда сел готовиться к докладу, и забыл снять его, — пробормотал он, глядя на Богомолова большими, как советские юбилейные рубли, глазами.

— Во-во! — Игорь Михайлович шутливо погрозил пальцем. — А я, понимаешь, звоню ему, звоню и дозвониться не могу. Уж, грешным делом, подумал, не случилось ли чего? С места сорвался, решил проверить, что там и как, а он, видите ли, звук отключил.

— Простите, Игорь Михайлович. Я не со зла. Честно!

— Да ладно, чего теперь. Забыл и забыл. Бывает. Я все равно собирался навестить тебя, так что не извиняйся. — Богомолов сунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда конверт из плотной глянцевой бумаги и протянул Дмитрию: — Держи!

— Что это? — Дмитрий взял в руки конверт и посмотрел на него со всех сторон. Никаких отпечатанных или написанных от руки слов на нем не было.

— Подарок на день рождения, — хмыкнул Богомолов.

— Так ведь он в ноябре. До него четыре месяца с хвостиком.

— А я и не говорил, что это подарок на твой день рождения.

— Ничего не понимаю, — помотал головой Дмитрий. — А на чей же тогда?

— Когда парк открылся?

— Четырнадцатого июля… — В голубых глазах парня засверкали радостные искорки, лицо преобразилось и как будто засияло изнутри. — Завтра два года со дня открытия.

— Я ж говорю: подарок на день рождения, — улыбнулся Богомолов и хлопнул компаньона по плечу. — Ты мне как сын, Дима. Я тебя помню с тех пор, как ты писался в подгузники. Мне больно видеть, как ты изматываешь себя. Тебе нет и тридцати, а выглядишь на все сорок с лишним. Так нельзя, Дима. Нельзя! Ты горишь на работе, а надо радоваться жизни. Она одна, понимаешь? Вспомни, как светились счастьем твои глаза, когда ты изредка навещал отца, возвращаясь в Москву из путешествий по миру или из поездок в Зону. Слетай на Украину. Отдохни в «Чернобыль Лэнде». Почувствуй себя прежним, сбрось хотя бы на время тяжкую ношу лидера. Дай плечам расправиться, а не то станешь таким же горбатым, как я.

Богомолов скорчил страдальческую гримасу, втянул голову в плечи и согнул спину, как будто нес на себе огромный мешок. Дмитрий улыбнулся и на краткий миг действительно почувствовал желание бросить все и уехать куда подальше из высасывающего соки и выматывающего душу города. Видимо, на его лице отразились душевные переживания, потому что в глазах Богомолова вспыхнул странный огонек, но тут же погас. Старый лис отлично умел держать себя в руках.

Дмитрий похлопал конвертом по раскрытой ладони и протянул его компаньону:

— Спасибо, Игорь Михайлович, но я вынужден отказаться. Всему свое время, как говорится. Я уже вдоволь нагулялся. Хватит, пора оправдать доверие отца. — Дмитрий показал пальцем в потолок: — Уверен, он наблюдает за мной оттуда. Вряд ли ему понравится, если я снова возьмусь за старое.

Богомолов не взял конверт из рук Дмитрия. Он повернулся к молодому человеку спиной, шагнул к стоящему напротив телевизора кожаному дивану.

— Надеюсь, ты не станешь ругать старика за самоуправство? — спросил он и сел на диван.

— Ну что вы, Игорь Михайлович. Простите, я должен был раньше предложить вам присесть.

— Слишком часто извиняешься, Дима. В этом нет ничего хорошего. — Богомолов похлопал ладонью по месту рядом с собой. — Сядь. Мне надо с тобой поговорить.

Дмитрий сел слева от вице-президента «Глобал Индастриз» и снова протянул тому конверт.

— Оставь себе. Ты все равно полетишь на Украину.

— Это еще почему? — удивленно спросил парень.