Чернобыльская тетрадь

Часть топлива оказалась заброшенной на оборудование, трансформаторы подстанции, шинопроводы, крышу центрального зала третьего энергоблока, вентиляционную трубу АЭС.

Следует подчеркнуть, что активность выброшенного топлива достигала 15–20 тысяч рентген в час, и вокруг аварийного энергоблока сразу же образовалось мощное радиационное поле, практически равное активности выброшенного топлива (активность ядерного взрыва). С удалением от завала активность падала пропорционально квадрату расстояния.

Тут же надо отметить, что испарившаяся часть топлива образовала мощный атмосферный резервуар высокорадиоактивных аэрозолей, особенно плотный и интенсивно излучающий в районе аварийного энергоблока, да и всей АЭС.

Резервуар этот, быстро наполняясь, разрастался в радиальном направлении, а разносимый меняющимся ветром, обретал форму огромного зловещего радиоактивного цветка.

Примерно пятьдесят тонн ядерного топлива и около восьмисот тонн реакторного графита (всего загрузка графита – 1700 тонн) остались в шахте реактора, образовав воронку, напоминающую кратер вулкана. (Оставшийся в реакторе графит в последующие дни полностью выгорел.) Частично ядерная труха через образовавшиеся дыры просыпалась вниз, в подреакторное пространство, на пол, ведь нижние водяные коммуникации были оторваны взрывом…

Подробно останавливаюсь на этом, чтобы нарисовать картину радиоактивной зараженности энергоблока и местности и чтобы читатель смог представить, в каких ужасных условиях работали пожарники и оперативный персонал, не представлявшие еще, что же на самом деле произошло.

Чтобы весомо оценить масштабы радиоактивного выброса, вспомним, что атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, весила четыре с половиной тонны, то есть вес радиоактивных веществ, образовавшихся при взрыве, составил четыре с половиной тонны.

Реактор же четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС вышвырнул в атмосферу пятьдесят тонн испарившегося топлива, создав колоссальный атмосферный резервуар долгоживущих радионуклидов (то есть десять хиросимских бомб без первичных факторов поражения плюс семьдесят тонн топлива и около семисот тонн радиоактивного реакторного графита, осевшего в районе аварийного энергоблока).

Подводя предварительные итоги, скажем, что активность в районе аварийного энергоблока составляла от тысячи до двадцати тысяч рентген в час. Правда, были места в удалении и за укрытиями, где активность была значительно ниже.

Чего же стоят в таком случае заверения зампреда Совета Министров СССР Б. Е. Щербины, председателя Госкомитета по использованию атомной энергии СССР А. М. Петросьянца и первого заместителя председателя Госкомгидромета СССР Ю. С. Седунова на пресс-конференции 6 мая 1986 года в Москве о том, что радиоактивность в районе аварийного энергоблока Чернобыльской АЭС составляет всего лишь 15 миллирентген в час, то есть 0,015 рентгена в час. Думаю, такая, мягко говоря, неточность непростительна.

Достаточно сказать, что только в городе Припяти радиоактивность на улицах весь день 26 апреля и несколько последующих дней составляла от 0,5 до 1 рентгена в час повсеместно, и своевременная правдивая информация и организационные меры уберегли бы десятки тысяч людей от переоблучения, но…

На анализе радиоактивной зараженности местности и облучении людей на пространствах от Припяти до Киева и Чернигова я остановлюсь подробнее несколько позже, ибо без этого анализа нельзя представить как степени героизма работающих на ликвидации последствий катастрофы, так и ответственности тех, кто по некомпетентности своей осуществляли безграмотное руководство и по сути дела привели к трагедии…

Но вернемся несколько назад.

Важны последовательность, количество и места взрывов гремучей смеси, разрушивших атомный реактор и здание четвертого энергоблока.

После разрушения технологических каналов и обрыва от них пароводяных и водяных коммуникаций пар, насыщенный испарившимся топливом, вместе с продуктами радиолиза и пароциркониевой реакции (водород плюс кислород) поступил в центральный зал, в помещения барабанов-сепараторов справа и слева, в подаппаратные помещения прочно-плотного бокса.

С обрывом нижних водяных коммуникаций, через которые в активную зону подавалась охлаждающая вода, атомный реактор был полностью обезвожен. К сожалению, как мы увидим позже, операторы не поняли этого или не захотели в это поверить, что вызвало целую цепь неправильных действий, переоблучения и смерти, которых можно было бы избежать…

Итак – взрывы… Как я уже говорил, они начались вначале в технологических каналах реактора, когда непомерно возросшим давлением их начало разрушать. Та же участь постигла нижние и верхние коммуникации реактора. Ведь давление, как мы помним, росло почти с взрывной скоростью – 15 атмосфер в секунду и очень быстро достигло 250–300 атмосфер. Рабочие же конструкции технологических каналов и трубопроводных коммуникаций рассчитаны максимум на 150 атмосфер (оптимальное давление в каналах реактора – 83 атмосферы).