Черное безмолвие (сборник)

— Да, действительно странно, но в этом есть какой-то смысл, какая-то закономерность, ведь ты, Женя, исследовал все фоны, фоны всех песен?

— Да, все. Всех одиннадцати песен.

— И на всех было это шуршанье-царапанье?

— Да, на всех, Иван Петрович.

— Так, — Иван Петрович задумчиво тер подбородок, — значит, эта постоянная помеха, так сказать, была и в Азии, и в Африке, и в Америке, и в Индии. Интересно, интересно.

— Завтра узнаем и о сегодняшней песне, у меня с собой программы обработки, я их и здесь мучаю, а записи песни у вас есть, — засмеялся Евгений. — Иван Петрович, давайте займемся этим вместе, а? Может, докопаемся до истины.

— Мне тоже хотелось быть с вами. Сознаюсь, я тоже увлечена этим феноменом, только стеснялась сказать об этом даже Жене. Жаль, что мы раньше не объединили свои усилия. Я в основном занималась языковым содержанием песен. И должна подтвердить, что язык в них действительно тех старых времен. И сейчас звучал язык древних египтян, я его знаю неплохо. Я хорошо помню библиотеку верховного жреца Амона. Там было много стихов и песен простого народа. Я-то поначалу восхитилась этим. Вот как любил жрец народное творчество, даже на стенах некоторые песни были высечены, и рисунки житейские! Их-то вы видели наверняка — то урожай собирают, то скот пасут. Да, жрец изучал свой народ, его беды, мечты, стремления. Но не для блага народного. Оказалось, что он просто ловко использовал песни и их содержание против фараона, воспевая чаяния народа, но противопоставляя их реальной жизни. Получалось, что во всем виноват фараон. Ведь он правит страной, он грабит народ, воюет, не дает житья, уводит сыновей и дочерей. А он, жрец, за народ, он хороший. Я до сих пор помню мудрые слова о Солнце: «О великий Ра, ты далеко от нас несешься в мраке и холоде, ты далеко, но лучи твои долетают до нас, согревают, дают жизнь, обнимают всех нас, твоих детей, как одну семью». Вроде бы как мудр Амон! А взял-то он эту мысль из народной песни, я сама нашла папирусы, он их изучал и тщательно записывал. Хотите, я прочту эту песню?

— Конечно хотим, Натали, прочти, пожалуйста! — Женя глядел на нее восторженными глазами.

— Хорошо, читаю. — Натали закрыла глаза и, чуть покачиваясь, ровным голосом запела:

Великий, сильный, полноводный НилВо все века величие носил.

Во все года людей водою ты поил,Не оскудей, наш добрый, сильный Нил.Украсив наши берега,Течешь ты вдаль, придя издалека,Уносит мысли наши желтая вода

И отдает их тем, кто нас не видел никогда.А если ты засохнешь, будет всем беда,Погубишь нас и, может, навсегда.Живи, земной наш бог-отец, живи всегда.Ты обнял всех на многие года,Великий Нил, богов молю я только за тебя!

— Натали, ну и что дальше? — спросил Иван Петрович.

— Иван Петрович, Женя, я хотела сказать о том, что песня, которую дал послушать Иван Петрович, эта песня отсюда, она родилась в этих песках, ее пел пастух, который жил здесь и любил. Здесь, в храмах, мы можем найти эти песни… завтра исследуют второй слой, под известью стены в «усыпальнице бедняков», пойду посмотрю, что там найдут. Да, пел ее бедняк, об этом говорит и простота слова, и манера исполнения. Это не придворные сочинения поэтов-подхалимов. Песня звучала от души, с болью, с горем… и язык простой, не вычурный.

— Скромница ты наша, Натали. Самое главное, что я понял, — это то, что ты до тонкостей знаешь поэзию египтян, их язык, народный эпос. И то, что ты указала на кладезь народных песен, и та песня, которую мы услышали, позволяет утверждать, что она действительно отсюда, это очень важно. А вот как ее озвучили, как ее услышали — вот это вопрос вопросов. Я уверен, что Женя завтра получит однозначный ответ от своего анализатора — пел явно египтянин. Стихи твои, Натали, просто прекрасные. Но давайте отдохнем, а завтра соберемся снова, поговорим, попытаемся упорядочить наши знания.

— Иван Петрович, давайте соберемся завтра в «усыпальнице бедняков» у стены, а потом я провожу вас в библиотеку Амона.

— Так, что у нас завтра по плану? Анализ последней недели. Ничего, потом обговорим, мы и так в общем-то знаем, что сделали, надо просто обобщить материал. Так что принимаем твое предложение, Натали, и завтра все предстанем пред стеной. Спокойной ночи, друзья, — Иван Петрович улыбнулся, глядя на молодых людей.

— Спокойной ночи, Иван Петрович.

Разошлись, но всем не спалось. Каждый по-своему обдумывал то, что услышал, что хотел услышать, фантазировал, мечтал.