Черное и Белое

– Тихо! Дай мне сосредоточиться, чтобы достучаться до твоей сестры. Она далеко. Очень далеко! – шикнул на него Дан. – Видел? – указал он на вены девушки.

Матвей кивнул и тут же отвел глаза от этого жуткого зрелища.

Вены были темно-вишневого оттенка и зловеще проступали под кожей. Они вздыбились и угрожающе пульсировали кровью, которая уже затягивалась грехом – обидой.

Ни лампа, ни люстра, ни телевизор… Все молчало в доме. Свет угас, отдавая преимущество тьме. Родители предпочли лечь спать, решив, что что-то произошло на подстанции. А вот Матвей и Дан были у кровати Светы.

– Что с ней?

– Она затягивается грехом. Я не могу до нее достучаться. Не могу докричаться до нее! Она не слышит меня.

– И что за грех на этот раз? – со страхом в голосе спросил его Матвей. Он не был готов, но ради сестры вынесет все, что придется.

– Не знаю. Но точно могу сказать, что ее пленили духи снов. Ее разум смущен реальностью и снами, которые смешаны с ее внутренними страхами. Это все, что я могу сказать.

– И что ты предлагаешь? – едва не вмазал ему Матвей. – Ты же у нас всезнающий, а не я! Помоги же ей, наконец!

– Не могу! – надрывно ответил ему Дан. Он, действительно, не мог ничем помочь Свете. Он не знал ее так хорошо. Не знал ее страхов как… Как Матвей! – Ты! – указал он на него.

– Чего?

– Ты можешь помочь ей!

– Я? Как?! Скажи тогда как! – потребовал от него парень. Он был готов на все. Вина перед сестрой съедала его.

– Скажи мне чего она больше всего боится!

Матвей сник. Понурый вид. Опущенные плечи. Парень присел на край кровати и взял руку Светы в свою:

– Чего больше всего боится Света?

– Да.

– Меня.

* * *

Света видела как тянутся к ней страшные твари, извергая нечеловеческие звуки из огромных пастей. Они были с острыми шипами, ярко-желтыми глазами, которые прожигали насквозь и лапами, что могли разодрать грудную клетку за секунду.

Света уже их видела. Тогда, на переходе. Он вновь были перед ее глазами.

Пасть ада раскрылась для нее.

«Произнеси лишь одно слово и ты освободишься, тебе станет в сотни раз легче! Разве ты этого не хочешь?».

– Хочу, – как заколдованная произнесла девушка. – Очень хочу.

«Тогда, скажи: ДА!».

Света уже раскрыла рот, чтобы произнести то, что требовал от нее голос как услышала слабый, больше похожий на тихий шелест, голос брата:

– Света, родная, прости меня. Вернись к нам! Я знаю, что не смогу искупить всего того, что сделал тебе, но я могу защитить тебя. Мы справимся! Верь мне!

Девушка взглянула на брата, который смеялся, кривляясь как в зеркале. Он ничего не говорил. Голос был не его. Но такой родной и теплый. Голос брата.

И он был где-то в стороне. Где-то там, куда так хотелось уйти и окунуться в тепло.

«Не слушай его!».

– Света, я так сильно тебя люблю. Я так нуждаюсь в тебе, сестренка! Вернись ко мне, – вновь она услышала Матвея.

Все внутри сжалось и затянулось туго в узел. Гордеев узел, который не так-то просто было разрубить.

– Матвей… я… хочу верить тебе…

– Верь. Ты – моя сестра и всегда будешь самой родной и любимой.

– Я тоже тебя люблю, братик.

– Тогда вернись.

Тени завизжали, разбрызгивая ядовитую слюну. Их плющило и растаскивало по стенам клуба.

Тьма отступала.

Света развернулась, чтобы уйти.

Голос взвыл от негодования.

«Я тебя не отдам! Ты – моя!!!».

* * *

Матвей закусил губу от боли. Соленая кровь с железным привкусом не понравилась парню. Он терпел боль, что причиняли ему ногти сестры, впиваясь ему в руку. Ногти прорезали кожу и теперь проникали все дальше и дальше.

– Не отпускай ее! Только не отпускай! – поддерживал его Дан. – Говори с ней!

– Верь. Ты – моя сестра и всегда будешь самой родной и любимой, – гладил второй рукой по спутанным колтунам волос Светы. Та подрагивала и постанывала в ответ.

– Я тоже… тоже тебя люблю, братик, – просипела она сдавленным голосом.

Дан улыбнулся. Они были на верном пути. Света услышала его. Она была поглощена обидой, смешанной с ее детским страхом.

И все это было связано с Матвеем. Матвей был ключом к ее вызволению.

– Тогда вернись! – поцеловал ее в лоб Матвей. Света сжала зубы. Скрежет был сильным.

– У нее сила как у боксера-тяжеловеса, – прохрипел Матвей, глядя на свои синеющие пальцы. Дан кивнул:

– Она не понимает этого. Просто она пытается ухватиться за тебя. Нам нужно ее вернуть в реальность и тогда мы сможем ее расспросить о том, что ее заставило погрузиться в обиду.

– Думаешь, мы не опоздали?

– Уверен. Посмотри, – мотнул головой в строну лежащей Светы.

– Куда?

– Ей на затылок. Пентаграмма.

Матвей осторожно приподнял Свету и посмотрел на метку.

Еще один острый угол стал мутным и расплывчатым. Он растворялся.

– Значит, мы победили в этом бою?

– Да. Но не в войне, к сожалению. Надо искать помощника. Срочно!

Света открыла глаза. Белки были красными от налившейся крови. Адреналин зашкаливал, а пульс бешено бился под кожей девушки.

– Матвей! – кинулась она сразу в объятия брата. Тот с готовностью обнял ее и прижал к себе.