Черное и Белое

– Мы дружим с детства, – грустно ответила Анжела,  – наши семьи дружили… Их было трое. Остроухов, Теряев старший и мой отец. Бизнес они начинали втроем. Нам было лет по пять тогда. А потом появился Мазурин старший… он работал банкиром.  Теряев ему доверял, как оказалось зря, – Анжела взглянула на  меня, –  однажды я случайно услышала  разговор отца с Филиппом. Они хотели, чтобы все выглядело, как несчастный случай… Они требовали от Мазурина, что бы все выглядело естественно…

– Убийство Теряевых?

Анжела отвернулась, ее пальцы, сжимающей сигарету, мелко задрожали.

– Я все рассказала Андрею, поэтому он и сбежал из дома. Олегу родители тоже не поверили, когда он попытался их предупредить. Отец на меня, наверное, разозлился. Меня отправили учиться за границу в закрытую школу.  А Олег ушел в армию. Я узнала о смерти Андрея и Теряевых из газет…

Я слушала, старательно запоминая все детали. Наша беседа приобрела для меня самый удачный поворот. Анжела приложилась к бутылке, погружаясь в воспоминания.

– На похоронах  Олег встретил сестру Андрея в первый раз. Я видела, как он на нее смотрел… Черт! Франсуа!

Альфонс в леопарде пришел на зов.

– Сделай мне массаж. Плечи затекли.

Я молчала. Смены настроения Стругацкой, признаться, пугали меня.

Зато теперь понятно, что имела в виду Стэфания, когда говорила, что так и должно было случиться. Она знала обо всем, и о Мазурине, конечно, тоже.

– А что если… – тихо начала я, – что если Андрей жив?

Анжела взглянула на меня и отмахнулась от Франсуа.

Тот молча покинул комнату.

– Тогда я знаю, кто убил моего отца, – заглянув мне в глаза, произнесла Анжела, – Не знаю я одного. Кто и зачем убил Олега…

– Но ведь Мазурин…

– Андрей никогда бы не убил Олега. Они ведь друзья…

– Но…

– Олег так страдал на похоронах Андрея…

Мне вспомнился рассказ Теряева о Мазурине. Наверняка, Олег мучился совестью, за то, что его друг погиб почти по его вине.

Мне захотелось уйти, и все обдумать.

Анжела, меж тем, наполнила бокал шампанским и протянула мне.

– Выпей. Станет легче.

На этот раз я решила отказаться.

– Спасибо, но я за рулем.

– Да ладно, тебе. Мой водитель тебя отвезет.

– Я не хочу пить…

– Ты мне не веришь? – Анжела насмешливо вскинула бровь, и глотнула из моего бокала.

Я решила многозначительно промолчать.

– Что ты там задумала?

– Если все, что ты говоришь, правда. Тогда происходящие не имеет никакого смысла… – взглянув на свои ногти, пробормотала я.

– Все это имеет смысл для того, кто за всем этим стоит.

Мазурин. Как мне добраться до него?

Я поднялась.

– Пожалуй, лучше пойду.

Стругацкая пожала плечами.

– Заглядывай в гости, – сказала она, осушив бокал.

Я шагнула к двери, как раз вовремя, чтобы не стать свидетельницей отвратительно откровенного поцелуя альфонса и осиротевшей богачки.

Я спешила к машине, когда черный шелк скользнул с ее плеч.

Знала  точно, я, только одно.

Никогда больше мне не стоит являться в этот дом.

45

Я неслась на максимальной скорости по средне загруженной трассе. Мимо проносились деревья, сгущались сумерки.

Теперь я понимаю, почему Стэфания покончила с собой. Банальный страх. Заговор против Теряевых был раскрыт, и Остроухова была уверена, что скоро убийца придет за ней.

Я спешила обратно в отель, все еще ощущая вкус сигарет.

Зазвонил сотовый, номер российский и не знакомый.

– Алло?

– Саша, это вы?

– Да, я.

– Инга Ремйс. Газета «Отдых».

– Рада слышать.

– У меня деловое предложение.

– Неужели?

– Как на счет эксклюзивного интервью? В честь старой дружбы.

Неприятный холодок скользнул вдоль пищевода.

Конечно, работа прежде всего. Принцип журналистики уже стал забываться.

– Меня к сожалению, нет в стране. И когда вернусь, пока не знаю, – как можно более непринужденно ответила я.

Инга помолчала.

Я же вдруг подумала об участии Инги в смерти Димы.

– Я все поняла, – хрипло ответила женщина и выдохнула.

Образ курящей журналистки ярко вспыхнул в моей голове, словно она сидела рядом.

– Не думаю, что выворачивать все, хорошая идея, – жалко оправдалась я, – даже по старой дружбе…

Инга засмеялась.

– Да уж… Но мое дело спросить… Кстати, поздравляю!

– С чем?

– Твоя сестра, наконец, решила выйти замуж! Это рекорд, признаться, не думала, что Юля из тех  женщин, что выходят замуж.

Вот это новость!

– Ладно, Александра Юрьевна, думаю мне пора. Счастливо,  – связь разъединилась.

Серая лента дороги вилась, как и прежде. А мир перевернулся.

Когда мы с Юлей отдалились друг от друга?

Когда я ей звонила в последний раз?

Я тут же набрала ее номер, и приложил телефон к уху.

Три  гудка спустя Юлька ответила.

– У тебя все в порядке? – вместо приветствия, спросила она.

– Нет не в порядке, – холодно отозвалась я.

Юлька притихла, не решаясь, видимо задать вопрос.

– Объясни, как так вышло, что я узнаю о твоей свадьбе от постороннего  человека?

– Это должен был быть сюрприз… – виновато отозвалась Фиалкова.

Я едва сдерживала смех. Она правда думает, что я злюсь?

– И кто же счастливец? Жерар? – на имени француза я не сдержалась, и  хихикнула.

– Нет… я… – Юлька настороженно вслушалась в мои сдавленные смешки, – Ты  не злишься на меня? Слава Богу!

– Нет, я злюсь!