Черное копье

С замиранием сердца следили друзья, как взлетает и падает его дубинка, как гном играет ею, словно любимым топором, гвоздя с неожиданных позиций по забралам противников; и как одного за другим победил он троих и неожиданно остался вдвоём с могучим истерлингом в тёмно-коричневом кожаном доспехе, низком шлеме с гребнем, также победившим до этого троих. Торин не снимал надетый поверх доспехов плащ, лишь покрепче подвязал его, очевидно, не желая обнаруживать свой роскошный мифрильный бахтерец; и, когда они сошлись, верх сперва оказался за истерлингом, потому что плащ хоть и немного, но всё же мешал Торину, и его противник мастерски воспользовался этим. Один раз ему удалось ударить сверху по хауберку гнома и задеть того по наплечнику. И тут Торин взбеленился. Громоподобный клич народа Дьюрина прорвался сквозь гул подбадривающих истерлинга криков: «Барук хазад!» Плащ отлетел в сторону, и истинное серебро доспехов Торина засверкало под солнцем. «Хазад аймену!» – и, выбитое, далеко в сторону отлетело оружие противника; в следующий миг палка гнома, словно копьё, ударила в самое уязвимое место – в поперечную складку шлема, причём все видели, что Торин нарочно изменил направление удара, чтобы не ранить человека…

И золотая чаша досталась Торину, и он гордо прошёл, высоко поднимая её, в обнимку с побеждённым им истерлингом, помирившись с ним и обменявшись на память ножами; и Берель, с улыбкой разводя руками, пригласил всех троих друзей, так отличившихся в тот день, на праздничный пир с ближайшей его дружиной; и можно было лишь радоваться, что всё оказалось настолько удачно, если бы не странное чувство тревоги, что появилось у хоббита, когда он увидел маленького карлика, неслышно скользнувшего мимо трапезных столов к Берелю, – давнего знакомца, какого друзья не видели со дня битвы у Волчьего Камня; и странен был взгляд, брошенный карликом на Торина, безмятежно потягивающего пиво. В сердце Фолко вползла холодная змея надвигающейся угрозы.

А когда пир закончился, Берель знаком попросил друзей остаться.

– Вы показали себя достойными самых трудных и славных свершений во имя нашего дела, – сказал он. – На этой неделе выступает отряд, что пойдёт в глубокий поиск далеко на восток. Вы должны присоединиться к нему. Этот отряд по старым картам будет искать Тропу Соцветий (у Фолко остановилось дыхание) и встретится там с самим Вождём! Вы достойны этого дела, и оно достойно вас. Идите же и докажите свою верность великому Вождю Эарнилу!

Глава 8

За лесами Ча

– И всё-таки мы попались, и донельзя глупо, – мрачно бросил Малыш, когда они шли по улицам городка к своему обиталищу. – Теперь они знают, что мы можем… – Он сделал ударение на «что».

Возбуждение схлынуло; Торин угрюмо опустил голову, волоча драгоценную чашу так, словно это был мешок с камнями. Встречные провожали друзей удивлёнными взглядами… Приказ выступать с отрядом трёхзубчатой короны поверг всех троих в неописуемое удивление. Ох, неспроста опытнейший Берель, давнишний сподвижник Олмера, включил в отряд трёх бродяг, только несколько дней назад загадочно появившихся на рубежах вверенной ему области, да ещё в отряд, отправляемый на столь важное дело, к тому же навстречу самому Вождю! Может, эти состязания были только прикрытием, а на самом деле от Олмера просто пришёл категорический приказ – этих немедленно ко мне? Но как могла весть о них так быстро достигнуть затерявшегося где-то на Востоке Олмера, а если и достигла – то ответ не успел бы уж точно. Какой же быстротой должен был обладать гонец, которому оказалось бы под силу такое?

– Нужно разузнать это, как угодно, но разузнать, – буркнул Торин, когда Фолко изложил друзьям свои соображения.

– Я видел здесь карликов, – сказал Малыш. – Может, что и узнаем? Уж больно хитрая рожа была у того нидинга, которого мы встретили у Береля. Я его из тысячи узнаю! Клянусь бородой Дьюрина, он должен много знать, если вхож к самому Берелю!

– А Нефар? – заикнулся было хоббит.

– Этот умрёт, но не скажет, – отмахнулся Торин. – Чую ангмарскую породу, она крепче каменного дуба!

На следующий день посыльный принёс им распоряжение Береля явиться на сборный пункт в полном вооружении и верхами. Друзья повиновались.

Выступающая в поход дружина оказалась многочисленной – целая сотня. Здесь были собраны бойцы из самых разных племён Средиземья: и истерлинги, и харадримы, и ангмарцы, и эреборцы, и неведомые Фолко изгои восточных народов; встретились и несколько Сарумановых орков. В рядах воинов мелькнуло спокойное лицо давешнего мастера с боевой цепью; друзья встретили и всю пятёрку знаменитых стрелков хазгов, почтительно раскланявшихся с Фолко. Появился верхом на караковом коне и Берель. Рядом с ним на дивном жеребце редкой молочно-дымчатой масти ехал высокий человек, одетый в длинную воронёную кольчугу, с двуручным мечом у пояса; похоже, это был предводитель отряда, но Фолко не мог угадать, откуда он родом. Многоголосый гул сразу утих, отряд стал поспешно выстраиваться полукругом.