Черное копье

Стрелы сорвались. Прицел было брать легко: тощая, составленная словно из одних костей фигура Ночной хозяйки была уже неподалёку, однако тут произошло неожиданное. Со злобным то ли свистом, то ли шипением тень выбросила вперёд нечто вроде длинной, с многими суставами руки, и до слуха потрясённых дружинников Отона донёсся сухой звук ударов их стрел в неподатливую кость. Бессильные стрелы валились на землю, а тварь продолжала приближаться… второй, третий залп – бесполезно! Отряд вновь попятился, кое-кто, потеряв голову, с отчаяния выставил вперёд бесполезное и бессильное уже копьё. Отон, где Отон?! Почему не командует отход, мы же сейчас останемся здесь!!!

Клочья мрака, точно обрывки старого, ветхого плаща окутывали бесплотный костяк; мутные жёлтые огни глаз жадно шарили по рядам сжавшегося отряда Отона. Взбесившись от страха, понесли несколько истерлингских лошадей, сбрасывая в пыль наездников; хазги лучше управлялись со своими скакунами, но и их кони дико храпели и не повиновались приказам, хазги не могли оказать своим никакой помощи.

Фолко перестал тратить понапрасну стрелы. Точно заворожённый, перестав чувствовать даже режущий лицо ветер, следил он, как, угрожающе раскачиваясь, протянулась к отряду длинная рука, за ней вторая.

И тут словно молния разорвала мрак, мысли пробились сквозь тенета страха – Фолко увидел, что вторая рука Хозяйки оканчивалась не кистью с длинными извивающимися пальцами, способными гнуться, похоже, во всех направлениях, а тупым уродливым обрубком!

И сразу перед глазами встала давным-давно, с самого детства, известная история – хоббиты Четвёрки в Могильниках; удар Фродо, перерубивший руку умертвия, тянущуюся к мечу, лежащему поперёк горла трёх его друзей. И его собственные чувства наконец тоже смогли дать ему правильный ответ: он вспомнил свой первый бой, бой с неведомыми серыми тенями среди Обманных Камней; но те тени были бессильны, а здесь… Здесь ему противостояло Нечто, когда-то изгнанное с Запада непререкаемой волей Тома Бомбадила и нашедшее приют в дальних краях, куда не могла дотянуться рука Безотчего Отца Заповедных Земель. И, изгнанное, Оно превратилось в Ночную хозяйку.

С отчаянным, безумным воплем, вскинув копьё, один из ангмарцев бросился прямо на Хозяйку, очевидно, потеряв голову от ужаса. Отон не успел удержать его, человек оказался прямо перед умертвием, вскинув оружие…

Громыхнув, выдохнув и протянув к нему костлявую длань, Хозяйка на миг замедлила шаги – но лишь для того, чтобы тягуче и гнусаво издать несколько звуков, произнести какие-то неимоверно древние слова чёрного заклинания, – и человек рухнул, медленно повернувшись лицом к дружинникам и заваливаясь на бок. Это его падение было ещё более ужасным, потому что все увидели, как из его широко открытого рта медленно, неправдоподобно медленно выплеснулась тёмно-багровая волна дымящейся на вечерней прохладе тёплой крови.

Дружинник упал, и Хозяйка не торопясь двинулась дальше. Фолко понял, что порог, до которого отряд мог сопротивляться, перейдён; ещё миг – и все бросятся врассыпную; и он закричал, собрав последние силы, продолжающему отходить Отону:

– Талисман! Талисман! Отон, достань то, что дал тебе Вождь! Ну же! Иначе не остановить!

Взгляд Отона, брошенный им на хоббита, был взглядом человека, одной ногой уже стоящего в могиле и уже почти ничего не видящего и не понимающего из происходящего вокруг. Однако смысл сказанного дошёл до него, и – хвала неведомо кому, светлым или чёрным силам! – он перебросил меч в левую руку, а правой достал из-за пояса Талисман.

Это было Кольцо, скованное из тускло-жёлтого металла; оно не лучилось, в нём не скрывалось и тайного внутреннего огня – однако Фолко вновь ощутил напор той скрытой в Кольце силы, что вынудила хеггов остановиться и признать власть Вождя.

И одновременно с поднявшим руку Отоном Хозяйка нанесла свой удар – в щит хоббита словно врезалось тяжёлое бревно, каким ломают ворота крепости. Рука умертвия тянулась, тянулась к ним, рассыпавшимся, размётанным; на ногах не удержался никто, даже могучий Торин; один лишь Отон продолжал стоять, и – странное дело! – он вдруг стал подобен обликом самому умертвию. Кольцо облачило его в тёмный призрачный плащ, истончило тело; теперь перед духом Могильников стоял равный или, по крайней мере, наделённый силой из того же источника. Откровение это накрепко запало в память хоббиту.

Отон крикнул, точнее – воззвал, и клич его заставил кровь хоббита вновь обледенеть в жилах. Как мог человек издать подобное?! Это был голос не человека – духа, призрака, призрака ужасного и злобного. И Фолко вспомнилось самое начало его приключений, та мирная ночь, когда они с Торином сидели в комнате Бренди-холла, рассуждая о тревогах этого мира; и тот не то зов, не то вой, огласивший окрестности тихой Косой горы…

Может, существовали и ещё какие-то силы, но о них хоббиту в тот миг не вспомнилось – а Девятеро вновь овладели его помыслами. Да и Отон стал куда как похож на одного из Призраков, судя по затверженным наизусть описаниям из Красной Книги.