Чёрное крыло (ЛП)

Всё в ней выглядело изящным и точёным, даже абсолютная белизна платья, идеально гармонировавшая с сатиновыми туфлями и длинной фатой.

Наблюдая, как Джонас и его команда создают её образ, порхая между нами двумя, я не могла представить, как я смогу выглядеть хоть вполовину так же красиво.

Энджел всегда обладала качеством, которому я завидовала (и Джонас уловил это и подчеркнул каждой выбранной для неё деталью) — царственная, достойная королевы манера держаться, которая мгновенно заставляла людей замечать её.

Конечно, от Энджел я знала, что это могло отпугивать людей.

Она шутила, что это играло ей на руку для работы детективом по расследованию убийств… но уже не помогало с бойфрендами.

Однако Ковбой был не таким, как большинство парней.

Он совершенно точно сойдёт с ума, когда увидит её.

Но Энджел уставилась на меня, и её глаза блестели. Она как будто собиралась заговорить, но Джонас поднял руку, и его голос прогремел в маленьком пространстве.

— АБСОЛЮТНО. НИКАКИХ. РАЗГОВОРОВ. МОЛЧАТЬ!

Энджел закрыла рот, стараясь не рассмеяться.

Затем два ассистента Джонаса стянули белые простыни, и я оторвала взгляд от Энджел, сосредоточившись на собственном отражении в зеркале.

Признаюсь, это слегка шокировало меня.

Может, даже не слегка.

Я едва узнала саму себя.

Ну то есть, я видела кусочки того, что он надевал на меня, так что это не должно было стать таким абсолютным сюрпризом, но почему-то всё равно стало.

Он подстриг мои волосы короче, чем я осознавала.

Платье также выглядело иначе, чем я ожидала, посмотрев вниз, когда они надели его на меня. Под другим углом оно выглядело совершенно по-другому… и в зеркале в полный рост оно смотрелось вовсе не так, как его видела я, глядя сверху вниз. С моей точки зрения я видела лишь кучи легкой ткани, спадавшей и образовывавшей кучу с текстурой пышных цветков.

Но когда я посмотрела в зеркало, эти кучи легкого материала, которые я теребила и гладила пальцами, теперь выглядели как густые соцветия бело-костяных роз с едва различимыми чёрными и золотыми акцентами.

В зеркале эти акценты мерцали и придавали платью глубину, отчего казалось, будто ткань присыпана золотой пылью.

Верх состоял из кружевного корсета с вырезом сзади, но спереди бюст был не таким открытым, и светлая, бело-костяного цвета ткань плотно облегала меня, будучи на тон темнее платья Энджел.

Вместо безрукавого верха у моего платья имелись легкие рукава, спадавшие ниже плеч и крепившиеся к более плотному корсету. Рукава были из того же воздушного материала, что и нижняя часть платья, и мерцали легчайшим золотистым оттенком.

Такое чувство, будто нижняя часть моего тела была окутана облаками из перьев цвета слоновой кости, которые контрастировали с плотным корсетом и моими чёрными волосами, которые они оставили практически распущенными. Мягкие волны подчеркивались золотистыми и бледно-зелёными цветами.

Я выглядела такой другой, что честно не знала, как реагировать.

— Теперь-то мне можно говорить, мать твою? — заворчала Энджел на Джонаса, положив руки на бёдра.

— Нет, — надменно ответил Джонас.

Сказав это, он подмигнул мне, затем посмотрел обратно на Энджел.

— Ты великолепна. Ты знаешь, что выглядишь великолепно, свободна, — сообщил он ей, царственно махнув рукой.

Я расхохоталась, но Энджел наградила его изумлённым взглядом.

— Ты не притронешься ни к единому волоску на голове этой женщины, — сказала она, показывая на меня. — Ни. К. Единому. Волоску. Она выглядит идеально.

— Уходи, невозможная женщина… я должен поговорить с ней, ибо её муж настоял, чтобы я поговорил с ней, как только закончу свою часть работы.

Я нахмурилась, но когда Энджел вскинула бровь, глянув на меня, и я кивнула, сообщая ей, что она может уйти.

Как только она вышла из заднего помещения в переднюю часть, которую мы использовали как вестибюль для самой свадебной церемонии, Джонас повернулся ко мне.

Из надменного он тут же сделался обеспокоенным.

— Ты очень тихая, моя дорогая, — сказал он, и это беспокойство отразилось в его голосе. — Твой муж сказал мне, очень-очень серьезно, что что бы я ни делал, чтобы приготовить тебя, я должен сделать тебя счастливой

. Он сказал, что у него найдутся для меня очень, ОЧЕНЬ суровые слова, если я хоть как-то вызову у тебя неприятные чувства в отношении тебя самой, или покажу тебя в каком-то неприглядном свете.

Что-то в том, как он это сказал…

…ударило меня как кулаком под дых.

В третий или четвёртый раз за утро я снова сдерживала слёзы.

Поначалу я даже не понимала, почему.

Я знала, что соскучилась по Блэку.

Я скучала по возможности просто проводить время с ним.

Я скучала по таким вещам, как наши совместные пробежки, наши утренние тренировки, сёрфинг и ужины вместе.

Я не помнила, когда в последний раз мы просто занимались нормальными вещами.

Такими вещами, которые мы делали до острова Мангаан.

Такими вещами, которые мы делали до того, как мой дядя слетел с катушек и решил поработить большую часть человеческого мира.