Чёрное на чёрном

Алебастрово-белый видящий улыбнулся. «Ей, конечно же. Я не настолько глуп, чтобы думать, будто уже распоряжаюсь некоторой верностью с твоей стороны. А она — наш единственный рычаг против тебя. Разве нет?»

Блэк стиснул зубы.

В этот раз он поймал себя на том, что вопреки своему желанию смотрит на женщину-видящую. Она наблюдала за ним, её глаза с оранжевой каёмочкой выражали то ли любопытство, то ли какую-то попытку оценить, что он за личность. Черт, да она вообще могла мысленно напевать гимн Соединённых Штатов.

В любом случае, он чувствовал, на что намекает этот беловолосый видящий. С таким же успехом здесь могла быть Мири, с этим ошейником на шее.

Эта мысль вызвала у него тошноту. Она также охрененно его испугала.

Голос Блэка сделался холодным. «Я думал, меня вызвали сюда доложить о прогрессе… поговорить с тобой о вашем видящем-мятежнике… а не сидеть и слушать это дерьмо. Или выслушивать твои угрозы моей паре…»

«Твоей… паре, брат?»

Блэк напрягся. Он отмахнулся от собственных слов, практически не поколебавшись. «Ты знаешь, что я имею в виду. В нашем языке нет хорошего слова для такого рода отношений».

Светловолосый видящий улыбнулся. «Интересно. Весьма любопытная оговорка, если хочешь знать моё мнение, — помедлив, он как будто ожидал, что Блэк заговорит. Когда он этого не сделал, Григуар добавил: — Я бы хотел услышать, как ты говоришь это, брат. Изволь повеселить меня, поскольку я нахожу такого рода покаяния весьма занимательными…»

Блэк тяжело сглотнул, снова взглянув на женщину-видящую.

«Какого покаяния ты ищешь, брат?»

«Ты её любишь? — спросил Григуар, сладко улыбаясь. — Свою полукровку? Ты должен любить её, верно? Раз ты здесь рискуешь своей жизнью ради неё…?»

Подбородок Блэка напрягся. «Не твоего бл*дского ума дело».

«Тогда это вина, брат? Вина тоже заставляет тебя хранить ей верность?»

«Этот грёбаный психопат действительно не отстанет», — подумал про себя Блэк.

Он не собирался оставлять эту тему.

«Я люблю её, — выпалил Блэк. — Теперь мы можем закрыть тему? Я не позволю тебе наблюдать, как мне делают минет, Григуар, и это траханье мозгов реально наскучивает. Так что если я тебе не нужен…»

Он начал подниматься на ноги, но другой поднял ладонь, заставляя голос звучать резче.

«Сядь, маленький брат, — приказал он. —

Я настаиваю».

Блэк неохотно опустился на деревянный стул с высокой спинкой.

Я осознала, что стараюсь не отреагировать на его слова.

Я знала, что он мог врать, конечно же. Он мог говорить это потому, что не хотел, чтобы на долю этой женщины-видящей выпало ещё больше насилия; по крайней мере, он не хотел напрямую содействовать этому. Я ощутила, как Блэк краем сознания думает, что возможно, ему удастся заключить для неё сделку, найти способ вытащить её отсюда, отослать её в Сан-Франциско для работы на его компанию.

Однако он считал это практически несбыточными мечтами.

В любом случае, мы с Блэком никогда не заключали официального «соглашения», что бы он там ни говорил этому видящему. Я не совсем понимала, что именно он имел в виду — но как бы там ни было, это звучало куда более официально, чем его просьба не спать с Ником. Я никогда не признавалась в чувствах и не просила Блэка о моногамии, но это определённо подразумевалось.

В любом случае, Блэк знал, что я ревновала.

Мне не нужно было ещё сильнее кормить его эго в этом отношении.

Моя ревность проявилась предельно ясно в Бангкоке, после того как я узнала, что он спал с другими женщинами. С тех пор мы не особо многословно говорили об его поведении, но Блэк определённо несколько раз обмолвился о том, что считает нас моногамными партнёрами. Не только потому, что просил меня не спать с Ником. Он также говорил кое-что о себе.

В обоих случаях он ясно давал понять, что он скучает по мне, скучает по сексу, и он не намеревался…

***

— … Мири?

Голос заставил меня вздрогнуть и вскинуть голову.