Черное пламя Раграна 2

С горячим мы успели почти вовремя: расставили на тарелки, отнесли на стол и даже успели поесть. Когда раздался звонок, и Даг поспешно поднялся.

— А кто это к нам пришел? — Он заговорщицки подмигнул Кати и Лару, отложившему ложку. — Мы никого не ждали. Пойду проверю!

Он ушел проверять, и только мы с Зои, кажется, сидели спокойно и улыбались — взрослых гостей тоже в известность не поставили, решили сделать сюрприз. Я ненадолго ушла в себя — повернулась к окну, рассматривая мерцание гирлянд в окнах, которые было видно, потому что мы у себя тоже приглушили свет и включили такие же гирлянды по всей комнате. Возможно, поэтому не сразу поняла, что вокруг меня как-то подозрительно тихо, а когда поняла, совершенно некстати споткнулась об отражение в окне.

Отражение шагнувшего в комнату Бена.

Тишину нарушили только его шаги, а следом — кашель поперхнувшегося отца Дага и крик Лара:

— Папа!

Если бы что-то и могло нарушить мое равновесие еще сильнее, оно точно существовало не в этой Вселенной, потому что спрыгивающий со своего креслица Лар, несущийся к Вайдхэну у всех на глазах после такого заявления — это… это… у меня даже слов не находилось. Не находилось их ни у кого из присутствующих, кроме Вайдхэна, которого вопль моего сына совершенно не смутил.

Он подхватил его на руки с таким видом, как будто так и должно было быть, и поздоровался:

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, — хором отозвались все. Ну, кроме Кати, которую больше интересовал стаканчик, в котором не осталось сока.

Она перевернула его и хлопнула о подставку на кресле, от этого громкого звука сестра Зои подпрыгнула, а меня будто вытряхнули из ступора, в котором я оказалась с того самого момента, как он вошел. В конце концов, если у него хватило совести явиться сюда после всего, и делать вид, что ничего не произошло, то я-то точно такой вид делать не буду!

— Риамер Вайдхэн, — сказала я, поднявшись. Шагнула к нему и попыталась забрать Лара, но он держал крепко. Больше того, мой сын выглядел таким счастливым! Еще и руками его за шею обнял, подтверждая то, что у меня не случилось слуховых галлюцинаций. Надо вообще понять, откуда у него такие мысли? Как он вообще додумался такое брякнуть?!

— Отдайте Лара, — прошептала одними губами.

— Аврора.

— Риамер Вайдхэн.

Наконец, он уступил, и Лар перекочевал ко мне на руки, правда, мгновенно перестал улыбаться.

— Мам, а почему ты не сказала, что…

— Зои, пожалуйста, — я вручила ребенка подруге, которая смотрела на нас очень большими глазами, и, не дожидаясь продолжения представления, направилась на кухню. Мне, конечно, не привыкать танцевать на сцене, но собственную жизнь и чувства на всеобщее обозрение как-то выносить не хотелось.

Удивительно, до чего можно додуматься, пробежав короткий коридорчик до кухни! Начиная с того, что он явился, потому что посчитал, что имеет право вот так вторгаться в мою жизнь по щелчку пальцев, и заканчивая тем, что Ния вешала Лару на уши драконью чешую по его приказу и говорила, чтобы он называл его папой!

Это же… это…

— Что ты творишь?! — развернувшись, стараясь не повышать голос, почти прошипела я. Обидно было не передать как. — Зачем ты пришел?! После того, как игнорировал меня целую неделю. После того, как… это вообще что для тебя, игрушки? Человеческие чувства? Мой сын? Тебе нравится его спасать, нравится, что он смотрит на тебя с обожанием? Ты…

Вайдхэн шагнул ко мне очень резко.

Так резко, что я не успела отступить, а в следующее мгновение меня уже обожгло. Знакомой близостью. Знакомыми объятиями. Знакомой силой и даже пламенем, которое мгновенно закипело в венах, своей мощью выжигая все, что я только что чувствовала.

Нет, не хочу!

Не хочу становиться марионеткой этого пламени. Не хочу так!

Рванувшись назад, я, разумеется, потерпела сокрушительное поражение, потому что меня только крепче прижали к себе. Прижали, коснулись губами виска, обжигая кожу дыханием, лаской, этим знакомым близким-далеким прикосновением. И еще сильнее обжигая голосом, словами:

— Прости меня, моя девочка. Я все делаю не так.

До этой минуты, до этого самого мгновения мне казалось, что обжечь сильнее уже нельзя, но, оказывается, можно. Я вырываюсь из его рук дикой виари, кажется, у меня даже чешуя на спине проступила, и сейчас она стоит дыбом.

— Прости?! — шиплю я. — Простить — за что? За то, что ты вытряхиваешь меня из своей жизни и исчезаешь, а потом появляешься, когда вздумается…

Я осекаюсь: мне вдруг становится понятно, что нам с ним не о чем говорить. Я никогда никому не закатывала сцен, никому, даже Кариду, хотя надо было со всей дури треснуть его сначала по голове, а потом в пах — когда он предложил мне сделать аборт. Но нет, я тогда удержалась, и сейчас удержусь. Мы взрослые люди, и с Вайдхэном нас ничего не связывает. Ничего, кроме черного пламени, но черного пламени во мне больше нет, так что…

Я пытаюсь его обойти, но это не так-то просто. В маленькой кухне Зои Вайдхэн кажется просто великаном, как он тут вообще помещается, а не на своих шикарных бесчисленных квадратных метрах — непонятно.

— Дай пройти, — говорю я.