Черное пламя

Вышел я последним и, обойдя ребят, осмотрелся. Доставили нас точно по месту. Буквально в десятке метров высилось перекрывающее весь проход цилиндрической формы сооружение, уходящее под самый потолок. Надпись на входе гласила: «Пост идентификации 3».

Потоптавшись и посмотрев друг на друга, мы остановились.

– Ладно, хватит сохнуть, – решительно подвела черту над нерешительностью Иллана и смело двинулась вперёд.

Сотрудник флота, одетый в форменный светло-синий комбинезон, при нашем появлении поднялся из-за стойки, свернув предварительно голоэкран, затем поздоровался, представившись лейтенантом Комаровым. Узнав о цели визита и сверившись со списком, он не стал задавать лишних вопросов, сразу попросив занять свободные капсулы, вертикально стоящие вдоль стены.

Перебрали нас основательно, за семь минут просмотрев и оценив каждую клеточку. Сестра и ребята уже освободились, выбрались из склепов на противоположной стороне поста и осматривались, ожидая меня.

Ну да, да, с кем ещё могли возникнуть проблемы – система категорически не спешила отпускать самого интересного (или невезучего). Внезапно перед моим взором развернулся экран и голос компьютерной системы зазвучал откуда-то сверху:

– Обнаружен биоимплант ТПФ-21/3 с функцией связи второго поколения. Применение оперативного обновления невозможно вследствие морального устаревания устройства. Согласно протоколу безопасности, наличие у членов экипажа подобных компонентов не допускается. Вам следует удалить устройство.

Имплант? Ах да, Тень же мне вколола его для связи на коротких дистанциях. И что делать, мне он сейчас не нужен, но потом-то может понадобиться. Не успел я озвучить свои сомнения, как компьютер продолжил:

– Система безопасности имеет возможность удалить устройство немедленно, установив биоимплант четвёртого поколения с сохранением текущих функций, которые будут частично заблокированы до возвращения из экспедиции.

Вот это уже совсем другое дело.

– Отлично, делай.

В тот же момент я почувствовал лёгкое касание в районе уха. Никаких болезненных ощущений, только стало щекотно, сначала снаружи, затем где-то внутри головы, а вскоре неуловимые прикосновения исчезли, компьютер отключил защиту и выпустил моё напичканное новой техникой тело на свежий воздух.

– Ты чего там застрял? – поинтересовалась сестра.

– А, – неопределённо махнул рукой я, – мне имплант связи меняли.

– Понятно. А мы уж подумали, что мутантов на корабль не пускают, – Иля в своём репертуаре.

– Очень смешно, – нахмурился я. Вечно теперь будет подкалывать.

Преодолев последнее препятствие на пути, мы ступили в переходной тоннель. Круглый, он больше напоминал змею изнутри, как её увидела бы проглоченная мышь. Толщина стенок всего три миллиметра, но по прочности материал можно сравнить… не знаю даже с чем, металлический сплав в пять сантиметров толщины разрушался куда легче. Предкам наверняка бы стало не по себе от кажущейся хрупкости конструкции. Но мы от рождения привыкли что какой-нибудь кухонный нож оказывался прочнее и долговечнее любого самого надёжного инструмента прошлого.

После нашего отлёта тоннель трансформируется, втянувшись в недра станции до тех пор, пока не потребуется вновь. Благодаря своей гибкости и длине (переход мог вытянуться на полкилометра), космическим судам вовсе не требовалось подходить непосредственно к борту шлюза, за счёт чего имелась возможность обрабатывать сразу несколько висящих на разных уровнях кораблей. Особенно это было актуально для станций снабжения и транспортно-грузовых терминалов, обслуживающих в сутки до двух сотен грузовозов.

Через пару минут мы миновали слой внешней обшивки и ступили на палубу «Ломоносова». Не знаю, как друзья, а я лично ощущал странную смесь из предвкушения, нетерпения и беспокойства, как это ни странно. Ребят, похоже, обуревали схожие чувства – они остановились и озирались по сторонам, не зная, что дальше делать. Одна Иля деловито читала надписи на стенах, с явным желанием рвануть в свою стихию, то бишь в медицинский центр. Она нам все уши прожужжала, какие светила отправляются с нами в экспедицию и как нам всем в этом повезло.

Встречать вновь прибывших никто не собирался. Более того, даже пост охраны при входе выставлен не был. На многих современных боевых судах применяется комбинированная схема внутренней охраны, включающая в себя и компьютерный интеллект, управляющий боевыми комплексами, и живых людей, чаще всего относящихся к корабельному отделению космического десанта. Похоже, что на новейшем крейсере заботу о сохранении безопасной среды обитания переложили целиком на мозг корабля. Конечно, автоматика значительно эффективнее живой охраны, имеет большее быстродействие и гибкость в работе. Система внутреннего мониторинга вполне способна не только идентифицировать какого угодно размера организм на борту, но и изолировать его энергополями, а то и зажарить до золотистой корочки по необходимости. С другой стороны, доверить всю заботу о людях компьютеру, на мой взгляд, слишком смело. Хотя откуда мне знать, как тут всё устроено, потом разберусь.