Черное солнце

– Скорее всего, гаубица G5, производство ЮАР. Хорошая машинка, – предположил Мартыш. – В кого же они тут стреляли? Случайный снаряд какой-то. У нас тут подобного оружия нет, чтобы достойно ответить. У нас, в смысле, у ангольской армии.

Дельфи доложил по рации о прибытии на место группы, машину спрятали в овражке, находящемся в глубине рощицы, и замаскировали, но оружие прихватили с собой. Мартыш занялся плитой, Чича, имея некоторый опыт в разделывании туш, взялся освежевать антилопу, а Маркин отправился с канистрой за водой к озеру.

Ужинали жареным мясом, галетами из сухпайка и помидорами, найденными Чичей в огородике возле дома. Маркин расписал график дежурств, и команда улеглась спать.

Утром, позавтракав и выполнив стандартный комплекс физических упражнений, решили заняться геодезическими исследованиями.

– Как завещал великий Шлыков, – сказал Дельфи и, посмотрев на карту, добавил: – А зачем нам работать именно там? Целых пять километров тащиться? Все равно никакую дорогу строить не будут. Давай исследовать рядом с деревней.

На том и порешили.

Прошел день, прошел второй, Дельфи регулярно связывался со Шлыковым, но никаких вводных не поступало. Тяготило чувство неопределенности, но вскоре жизнь им подкинула развлечение, соответствующее их профессии.

Согласно графику в боевое охранение выставили Дельфи, но в необычном для дозорного виде. Одет он был в шорты и футболку с игривой надписью. Рядом стояли теодолит и полуоткрытые ящики с геодезическим оборудованием, чтобы пускать пыль в глаза случайным прохожим. А народец здесь всякий появлялся и мог еще появиться, поэтому за камнем лежал пистолет, прикрытый травой. Вечерело. Команда по каким-то нуждам ушла к машине, а он сидел на камне в нескольких десятках метров от дома и читал газету. При этом зыркал по сторонам, сканируя окрестности.

Мимо прошла семья беженцев: мужик катил тележку, рядом шла изрядно навьюченная женщина, а сзади тащились четверо детишек мал мала меньше. Они с интересом покосились на белого человека, непонятно как здесь оказавшегося, и молча двинулись дальше.

Дельфи как бы не обращал на них внимания, уткнувшись в газету. Да и газету он вовсе не читал, а размышлял – в его голове роились разномастные мысли.

«Понятно, почему отсюда сбежали местные: линия фронта качается как маятник, деревня переходит из рук в руки, и все грабят, а то и убивают. Нечастные люди. А вожди сожрали конкурентов и борются за власть, невзирая ни на что. Одни прикидываются коммунистами, другие демократами в зависимости от того, кто им подачки дает. Африканские вожди, налепив на набедренные повязки значки с портретами Маркса и Ленина и оперируя выученными в Университете Патриса Лумумбы лозунгами, выклянчивают в Москве различное вспомоществование. Все люди братья, но очень много Каинов. Интересные петли судьба закручивает… Какое мне дело до этих негров, до их проблем, плевать мне на них, а вот тем не менее я здесь и воюю на стороне конкретного бараньего стада».

Александр Реут не был расистом, но и интернационализмом, в отличие от Чичи, тоже не тяготился. Скорее склонялся к великорусскому шовинизму. Он любил свою страну, но к аферистам и глупцам от политики относился с брезгливой насмешкой. Он с детства слыл насмешником. Имея гибкий и пытливый ум, Дельфи не поддавался никакой пропаганде, ни советской, ни западной, и на все происходящее в стране имел свое мнение. «Если у меня есть свои глаза и уши, то зачем мне чужие?»

Ни в какой борьбе за справедливость он не собирался участвовать, поскольку не верил ни в какую справедливость, но и влачить жалкое существование приспособленца тоже не хотел.

«Получать маленькую зарплату, – продолжал рассуждать он, – пытаться делать карьеру, а для этого надо в партию просочиться, каким бы умным ты ни был, а чтобы просочиться, нужно лизать нужную задницу, да не одну, а несколько. Ну их всех! Нужно найти нишу, где можно отрешиться от всей этой рутины».

И Дельфи нашел. В спецназе ГРУ. К деньгам в качестве некоего фетиша он относился равнодушно – лишь бы были. А тут платят хорошо и аккуратно – на жизнь и гульбу между командировками хватает. Но судьба ему подставила подножку, и ему пришлось сменить водную стихию на сухопутную, но он не огорчился – морально-материальная суть от этого не поменялась.

Прошла ночь, забрезжил рассвет. Дельфи щелкнул зажигалкой и посмотрел на часы. Пора было будить Чичу, чтобы подменил. Посидел еще немного, пока из-за горизонта не высунулся край солнца.

Внезапно в конце деревни показалась группа людей. Человек десять. Все вооружены. Дельфи эти пешеходы сильно не понравились.

Он достал переговорник:

– Внимание! К нам гости. С севера. Вооружены.

Повторил еще два раза, пока в ответ не раздался сонный голос Маркина:

– Понял. Встретим. Тяни до последнего.