Черное воскресенье

— Как они вас нашли?

— В конце октября мне позвонил какой-то человек и сказал, что нужна яхта, которая должна стоять наготове в течение недели, начиная с восьмого числа. Он не назвался, а я не спрашивал, кто он. — Лицо Сэппа искажали гримасы боли. — Его интересовали кое-какие характеристики яхты — запас хода, мощность двигателей, имеется ли на борту, новая навигационная электроника.

— Именно новая?

— Да. Я ответил, что у меня нет гиперболической антенны. Ради Бога, выньте эту штуку из уха!

— Ладно. Но вы получите ее в другое ухо, если я поймаю вас на лжи... Как по-вашему, звонивший видел раньше вашу яхту?

— Ох! — Сэпп вертел головой из стороны в сторону и скашивал глаза, словно желая рассмотреть себя сбоку. — Я догадался, судя по разговору, что он знал ее. Я потребовал задаток и получил по почте кусок. Через два дня прислали в гриль-бар Свини, который в Эсбери-Парке.

— Конверт сохранился?

— Нет, это был простой конверт с нью-йоркским штемпелем.

— Каким образом дальше держали связь?

— Мне снова позвонили. Кажется, десятого ноября. Тот же голос предупредил, что яхта потребуется двенадцатого, в четверг. Деньги передал тем же вечером.

— Сколько?

— Два куска за прокат и шестьдесят пять — залог. Все наличными.

— Как и куда их доставили?

— Передали с посыльным в корзинке для пикников в тот же гриль-бар. Сверху бала навалена разная снедь. Через несколько минут меня позвали к телефону. Опять тот же тип спросил, все ли в порядке. Я объяснил ему, где взять яхту и куда ее потом поставить.

— И вы не видели ни как он брал ее, ни как возвращал?

— Нет. Это был эллинг на берегу Томс-ривер.

В сумке у Кабакова лежали фотография Фазиля и фоторобот женщины, засунутые в резиновую перчатку. Он достал их, показал Сэппу. Тот отрицательно покачал головой.

— Если вы все еще думаете, что я выходил в море, то скажу вам: у меня на тот день есть алиби. Вечером один дантист в Эсбери-Парке чинил мне зубы. У меня и рецепт остался на обезболивающее.

— Надо полагать, остался, — хмыкнул Кабаков, — Долго у вас в собственности эта яхта?

— Долго. Восемь лет.

— Знаете кого-нибудь из прежних владельцев?

— Ее строили по моему заказу.

— А как вы вернули залог?

— Я оставил его в той же корзине в багажнике своей машины у супермаркета. Ключ от багажника положил под коврик на полу кабины. Когда пришел, корзину уже кто-то забрал.

На карте побережья Нью-Джерси, найденной в шкатулке Сэппа, аккуратной черной линий был проложен курс к месту встречи с сухогрузом. Рядом стояли час отправления и время в пути, а возле нескольких отмеченных точек остались карандашные следы расчетов, какие обычно производят при пеленговании радиомаяков. По три пеленга на каждую точку.

Держа карту за края. Кабаков поднес ее к свету керосинового фонаря и показал Сэппу.

— Это ваша?

— Нет. Я и не думал, что у меня такая имеется. Если в знал, давно бы избавился от нее.

Кабаков взял из шкатулки другую карту с побережьем Флориды.

— А кто прокладывал этот курс?

— Здесь — я.

Сравнение обеих карт выявило очевидную разницу в почерках. Кроме того, на карте Сэппа везде было указано Восточное поясное время, а на первой карте в точке встречи с «Летицией» стояло: «21:15». Кабакова это озадачило. Он хорошо помнил, что с катера береговой охраны яхту, пришвартованную к сухогрузу, заметили в 17:00. Разгрузка пластика навряд ли заняла больше часа, так что встретились они приблизительно в четверть или в половине пятого. И все же на карте отмечено, что это произошло на пять часов позже. Почему? Время выхода из устья Томс-ривер тоже сдвинуто на пять часов по сравнению с тем, что должно было иметь место в действительности. Казалось, тут какая-то бессмыслица, но вдруг Кабаков понял: нет, не бессмыслица. Человек, который прокладывал курс, пользовался не Восточным поясным временем, а временем по Гринвичу. Зулусское время пилотов!

— Знакомы ли вы с кем-нибудь из летчиков? — быстро спросил Кабаков. — Я имею в виду только профессионалов.

— Профессионалов что-то не припомню. — Сэпп пожал плечами.

— Думайте лучше!

— Пожалуй, был знаком. С одним парнем на Ямайке. У него имелась коммерческая лицензия. Но несколько лет назад фэбээровцы сунулись не вовремя в его багажник, чего-то там нашли и упекли парня за решетку. Это единственный профессиональный летчик, которого я знаю. Я уверен в этом.

— Так-так. Вам неизвестно, кто нанял яхту, вы не знакомы с летчиками. Не слишком ли мало вы знаете, мистер Сэпп?

— Говорю же вам, я не помню никого! Делайте со мной что хотите, это ничего не изменит. Я твердо уверен, что все равно не вспомню.