Чернокнижник в Мире Магов. Том 11

Для перемещения фантома требуется гораздо меньше энергии, чем для истинного тела. Если бы это был только фантом, у Лукаса еще была бы надежда на выживание. Однако Ночная Ведьма перемещала вместе с фантомом ещё и свиток информации, для чего Лукасу пришлось послужить энергией.

Лукас полностью исчез, заплатив свой жизнью цену за свиток из овчины, который держал сейчас Лейлин. Вся его энергия была вложена в его доставку.

«Так что они не жалеют энергии своих просителей. Дьяволы — поистине мастера ведения учета и тщательных планов. Если бы я не оценил стоимость Лукаса, она потребовала бы от меня большую плату… — после этой сделки Лейлин стал глубже понимать хитрость и проницательность дьяволов. — Однако… Линия контракта, которую я видел на его теле, была реальной. Хотя я и заплатил немного, я получил то, что хотел».

[Бип! Свиток просканирован. 13,86 % является ложью, удалено. Оставшаяся информация объединена с соответствующими пунктами. Упорядочиваю… передано в память носителя].

«Похоже, Ночная Ведьма меня не обманула. Это из-за моей силы? — Лейлин погладил подбородок. — Кроме того, неожиданно для меня самого, души этих фанатиков оказались полезны».

Лейлин использовал для сделки спящие души некоторых верующих Акабана. Души были абсолютной, твердой валютой, используемой в бездне и в аду. Для того, чтобы обрести достаточное количество душ, дьяволы и демоны игнорировали церкви и совершали массовые убийства. Они перешагивали через трупы своих единомышленников, чтобы прорваться на главный материальный уровень и стать причиной масштабного побоища.

В отличие от кропотливых усилий этих демонов и дьяволов, Лейлину потребовалось лишь вторгнуться в храм Полубога и прибрать к рукам запасы душ Акабана. Запасы благочестивых и могущественных душ Империи Сакартес, накапливающихся на протяжении нескольких сотен лет, были сокровищем, которое могло искусить даже Архидьяволов.

Лейлин не мог превратить эти души верующих в своих собственных просителей, а поглощать их напрямую было бы слишком расточительно.

«Однако... — губы Лейлина изогнулись в слабой улыбке, словно он предсказывал какую-то зловещую сцену. — Души туземцев действительно отличаются от душ главного материального уровня. Загрязнения этих душ боятся даже боги…»

Силу веры можно было считать силой души, а вера туземца была ядом, к которой не осмеливались прикасаться даже боги. Загрязнение существовало в самых глубинах их душ, и те, кто не обладал наблюдательностью, как у Лейлина, вообще не могли его заметить.

Излишне говорить, что Лейлин подделал ради этой сделки души последователей Акабана. Он сделал так, что внешне их было совсем не отличить от обычных душ. Пострадает не один демон и дьявол, когда эти души попадут на рынок, чего Лейлин с нетерпением ждал.

* * *

Теперь, имея на руках точную карту, темп Лейлина ускорился. Когда он приблизился к Бронзовой Цитадели, ему стало встречаться все больше дьяволов. Однако, возможно, в силу его отношения к законам или мощной ауры, немногие решались приблизиться к нему.

Он смог без проблем добраться до Бронзовой Цитадели. Этот город был известен тем, что состоял из 12-ти концентрических колец прочных бронзовых стен. Каждое кольцо оснащено внушительной и зловещей боевой машиной.

Когда Лейлин впервые увидел Бронзовую Цитадель, ему показалось, что он смотрит на стального зверя, лежащего на земле. Множество младших дьяволов и бесов, вместе с просителями, усердно работали, чтобы укрепить оборону Цитадели. Можно было увидеть много подмостков и опорных колонн, а также молотки и лопаты. Крепость расширялась, и конца ей не было видно.

Хотя всё и выглядело суматошно, бесы, младшие дьяволы и просители выполняли свою работу планомерно. Весь периметр крепости был похож на огромный слаженный механизм, работающий без перебоев.

Гости выстроились за пределами Бронзовой Цитадели рядами, медленно проходя осмотр гарнизона. Они впускались внутрь по очереди.

Если бы это была Бездна, то все, вероятно, давно бы уже подняли бунт. Однако дьяволы были другими. Они были законными существами, повинующимися системе. Девять Кругов Ада особенно благоволили таким «хорошим детям», которые соблюдали правила.