Чернокнижник в Мире Магов. Том 11

— Ты прав! Откуда об этом знать этим невежественным животным? — слова Лейлина, видимо, тронули Ваальзефона. Он внезапно встал, начав взволнованно расхаживать по столовой.

— Что такое Бронзовая Цитадель? Просто мёртвый кусок земли. Единственная полезная вещь — это души. Только с большим количеством душ мы сможем породить больше дьяволов, чтобы укрепить свои силы и уничтожить этих неорганизованных ублюдков.

Два адских огненных потока выстрелили из ноздрей Ваальзефона. Он выглядел так, будто всем сердцем ненавидел сумасшедших неорганизованных демонов.

— Ты хочешь помочь мне, Лейциан? — Ваальзефон посмотрел на Лейлина сверкающими глазами. Казалось, будто это и была главная причина, по которой он его пригласил.

«Если я не соглашусь, он сразу станет враждебным?» — Лейлин казался потрясенным, но так было только внешне. Про себя он смеялся. Подстрекательство дьявола было крайне ненадежным занятием. Как бы это ни выглядело, Ваальзефон, скорее всего, просто хотел использовать его как пушечное мясо.

— Я крайне благодарен моему господину за то, что вы меня цените. Однако мой прямой начальник — лорд Азлок, — Лейлин казался довольно нерешительным. В конце концов, преданному дьяволу было бы трудно взять и сменить фракцию.

— Азлок? Хмф… — Ваальзефон презрительно улыбнулся, но больше не поднимал эту тему. Было ясно, что он ждал, когда Лейлин примет решение. Кроме того, он уже полностью раскрыл свои истинные мотивы, и больше ничего не мог ему рассказать.

«Ммм, похоже, мое прошлое во Втором Круге Ада привлекло его интерес. Итак, значит, Верховный Правитель Баатора положил глаз на Дис?»

— сердце Лейлина забилось чаще.

Глава 1029. Обещание верности

Дьяволы были превосходными мастерами убеждения. Их острые языки, казалось, были покрыты медом и ядом, способным убедить даже непорочных паладинов.

Ваальзефон видимо, был в этом ещё искуснее, чем остальные дьяволы. Хотя он ничего не ответил и просто фыркнул, он дал Лейлину хорошую пищу для размышлений.

«Подумай! Азлок ведь такой жадный, завистливый и глупый, что препятствует продвижению своих подчиненных. Лорд Ваальзефон, по сравнению с ним, доброжелателен, великодушен и добр… Разве ответ не очевиден?»

— таковы мысли должны были родиться в голове Лейлина.

Хуже того, дьяволы и так всем сердцем ненавидели своё начальство. Было бы странно, если бы Лейлина не соблазнило его предложение.

— Милорд имеет в виду… вы хотите, чтобы я начал восстание? — голос Лейлина был хриплым, как у странника, умирающего от жажды в пустыне. По правде говоря, он и сам планировал встать на сторону Тёмной Восьмёрки и разузнать, что задумал Владыка Баатора. Неожиданно для него, Ваальзефон предложил это сам.

— Нет-нет. Это восстание направлено на борьбу с несправедливостью! Поверь мне. После того, как ты присоединишься к нам, Лорд Асмодей, безусловно, найдёт для тебя подходящую должность… Либо он лично будет контролировать твоё продвижение. Становление Дьяволом Ямы больше не будет несбыточной мечтой…

Хотя Асмодей и был Верховным Правителем Баатора только на словах, его титул все еще был очень полезен. Кроме того, он имел большую силу, чем оставшиеся восемь Архидьяволов.

— Лорд Асмодей… — голос Лейлина дрогнул, а глаза загорелись пылкостью и решительностью, — В таком случае я предлагаю вам свою преданность, Лорд Ваальзефон!

В тот самый момент, когда Лейлин заявил о своей преданности, он внезапно почувствовал сошествие Силы Происхождения Баатора. Она превратилась в мощную связь, подготовленную для закрепления их сделки. Дьяволу было чрезвычайно сложно отказаться от контракта.

Конечно, хитрые словесные игры были здесь обычной тактикой. Дьяволы не клеветали на тех, кто добился успеха, обманывая других, но высмеивали глупость тех, кто был обманут.

— Хорошо! Подпиши этот контракт, и я приму твою преданность, — Ваальзефон явно подготовился, и перед Лейлином появился контракт, проверенный Силой Происхождения.

Зеленая фосфоресценция засияла на пожелтевшем пергаменте, формируя большое количество условий контракта. Тем не менее это был довольно краткий контракт для дьявола. Этот аспект говорил об искренности Ваальзефона и о том, что в выборе слов не было никаких ловушек.