Черному коту повезло

Ева Мышкина также сдержала своё обещание, и сохранила тело Диего Торреса в целости и сохранности, в ледяной глыбе. В компании Елизаветы, Сануры, Альберта и Евы, я организовал и посетил похороны названного брата в Испании, Гранаде. К сожалению, на родине его не признали героем. Так как Диего не смог выполнить задание короны, убить итальянского кроно-принца, семья Торресов по прежнему была проклята. Диего, как оказалось, был последним из них. Приемников не нашлось.

Я оставил на могиле пачку его любимых сигарет, там же, выкурил свою последнюю. После чего, я бросил эту дрянь. Раз и навсегда.

По возвращению в Российскую Империю, Император вызвал меня в Москву. Где я был награждён новым титулом: Граф. Фанфары играли в мою честь, но лишь среди немногих. Большую часть заслуг, и в частности событий, Император предпочёл скрыть от общественности. Я прекрасно его понимал.

Спустя месяц, как я стал графом, мы с Лизой сыграли свадьбу. Батя её конечно сопротивлялся, но мой новый титул и умение пить его переубедили.

Лиза смогла принять Сануру как полноценного члена семьи. Девушки отлично ладили. Санура исполняла обязанности моего секретаря. Граф Берестнев организовал нам прекрасный бал в моём родовом поместье, которое с каждым днём обретало новые краски.

Время неумолимо летело вперёд. Поместье и близлежащие территории было полностью восстановлены и даже модернизированы. Денег было столько, что Горелово восстанавливалось не по дням, а по часам. Строились новые предприятия, старые перестраивались. Рабочих мест было достаточно, чтобы обеспечить не только старых жителей Горелово, но и привлечь новых. По оценке графа Орлова, перспективы были огромные.

* * *

Сибирская Изнанка

Тюрьма сверхвысокого режима, Каменные Недра Сибири

В тюремной камере воняло. Мерзко, отвратительно. Хуже всего, что здесь было полно мышей. И ни одной кошки, чтобы их всех передушить.

Грязные волосы длинными сосульками свисали с головы. Трехмесячная борода чесалась от вшей. А сам же Виктор был звездой программы «жалкое зрелище».

Он лег на жёсткую кушетку и уставился в потолок своей одиночной камеры. Потолок камеры являл собой жуткие образы. Образы его семьи.

Виктор закрыл глаза рукой, но образы никуда не делись.

«Знаешь, я рад что ты нас убил. Иначе бы мы умерли от позора.»

— Заткнитесь, — произнес он растрескавшимися губами.

Воду ему приносили два раза в день, как и еду. Второй раз должен случиться с минуты на минуты. Ох, как же он хотел сейчас пить. Как же сильно его мучила жажда.

«Они тебя сгноят в этой тюрьме. Последний из рода Тасмановых оказался предателем родины. Темное пятно на родословной нашей семьи. Я знал, что тебя стоило прикончить тогда! Когда ты сел за стол с немытыми руками!»

— Заткнись…

«Только посмотри на Виктора… Мне кажется только благодаря твоим пыткам, братец, он не может с нами расстаться ни на секунду»

— Заткнись…

«Или это ты, когда ударила его молотком по голове, когда он принес червяков в твою комнату?»

— Захлопните свои вонючие пасти! Вы…

«Виктор… что бы ни случилось, помни, я люблю тебя.»

Он проглотил сухой ком, с уголка век скользнула горячая капля слёз.

— Прости, я не сумел тебе помочь. Прости Мария. Я подвёл тебя…

Дверь камеры отворилась. Тусклый свет из коридоров казематов проник в его одиночку.

Он встал. Цепи кандалов натянулись. Их следы никогда не сойдут с его кожи.

Браслеты звякнули ржавым металлом, когда он отошёл в угол камеры. Стоило ему нарушить это негласное правило, как его сразу же били и лишали еды.

— Виктор Тасманов, — произнес стражник, ставя на пол поднос с хлебом и кашей, и жестяной кружкой воды, — подойдите и посмотрите на свет.

— В чем дело? — Виктор сделал неуклюжий шаг.

Он щурился от фонаря, которым им светили в лицо. Если бы не это, он бы успел рассмотреть оружие, которое на него направили.

— Ордо Люм передает вам привет.

* * *

Шесть лет спустя

Санкт-Петербург, Горелово, владения рода Чернокотовых

«Сенсация! Фееричное возвращение Чернокотовых! Горелово процветает, Триада в бешенстве!» — отложил я газету с громкими заголовками. Как же в последнее время меня задолбали эти журналюги…

Я устало вздохнул, откинулся в кресле, прикрыл глаза и стал потирать виски.

— Мой господин, — мяукнул маленький чёрный комочек шерсти, что только что выскочил у меня из тени. — Я понимаю, что вы очень устали… но сегодня мы должны навестить моего папу. Вы обещали.

— Можно просто «начальник», или вовсе на ты, Луна — открыл я глаза.

Передо мной, на столе, сидел чёрный котёнок и жалобно строил глазки.

— Прости, н-начальник. Я ещё не привыкла, — опустила мордочку Луна.

— Всё нормально. Ну, раз обещал, так обещал! Я своим обещания сдерживаю, — я нехотя встал с кресла и до хруста потянулся.

Я окинул взглядом заваленный бумагами стол. Работы невпроворот, мне не помешает развеяться.

— Луна, давай в тень.

— Да! — мило мяукнула маленькая кошечка, и нырнула в тень.