Черные ирисы

– Не-ет, – протянул он. – Это невозможно. Мне нужно произвести на нее благоприятное впечатление.

– То есть со мной можно фамильярничать, а с Ольгой надо вести себя подобающим образом? Хам!

– Мадлен, давай все-таки познакомим Дэвида и Ольгу. В следующие выходные в Ноттинг-Хилле будет Карибский карнавал. – Он приподнял брови, словно удивился пришедшей в голову мысли. – Встретимся там и приятно проведем время.

– Эдди, там будут только туристы и обкуренная молодежь. И не кажется ли тебе странным, если среди такого сборища вдруг окажется баронесса де Койн? Мне, например, смешно об этом думать. Впрочем, вас с Дэвидом я легко могу представить в шутовских колпаках и с шариками. Но Ольга... Так и вижу заголовки газет: «Лучший друг баронессы – это марихуана» или «Одурманенная алкоголем Ольга де Койн выступает в роли королевы бразильского карнавала!»

Эдди засмеялся.

– Карибского, – поправил он.

– Какая разница? Это глупая идея.

– Но там же будет весело! – возразил Эдди. – Знаешь, я сам спрошу Ольгу. Ты мне в этом деле не помощница.

– Попробуй только завести разговор о карнавале.

– Послушай, дорогая, – Эдди потянул Мадлен за собой, – почему ты должна решать за свою подругу? Согласится она или нет, это будет ее решение. И мне кажется, что Ольга поведет себя не столь категорично, как ты. Кроме того, я еще не знаю ни одной женщины, способной отказаться от возможности повеселиться в обществе интересных мужчин.

– Спорим, что вы с Дэвидом будете отплясывать румбу в одиночестве!

ГЛАВА 23

Ольга пристально посмотрела на себя в зеркало. Темные круги под глазами, неестественно белая кожа... Она припудрилась, нанесла румяна и снова посмотрела в зеркало. Косметика, как всегда, творила чудеса, и Ольга больше не выглядела очень утомленной. Всего лишь легкое ретуширование, и – вуаля! – лицо из изнуренного превратилось в цветущее. Кругов под глазами больше нет, а на щеках играет легкий румянец. Но любой проницательный человек, внимательно вглядевшись в лицо баронессы, был бы удивлен и озадачен лихорадочным блеском ее глаз. Болезненно-возбужденный взгляд выдавал внутреннее напряжение и волнение, и от этого невозможно было избавиться с помощью грима.

Постоянные мысли о дочерях, об их благополучии не давали ей уснуть. Ольга мучилась бессонницей. Бывали ночи, когда она и вовсе не спала. Тогда она тихо, чтобы не потревожить сон Мадлен, проходила в кухню, варила себе кофе и долго сидела в саду. С сигаретой в руке Ольга встречала утро и с отчаянием понимала, что новый день будет таким же скупым на новости, как и предыдущий. Ей ничего не было известно о Софии и Виктории. Кемден старательно избегал разговоров о них, Гесс же, наоборот, намеренно издевался. Ему доставляло удовольствие видеть боль в глазах женщины, осмелившейся проявить к нему неуважение, и сообщать ей, что он не получал инструкций информировать баронессу о том, как поживают ее дочери. Потом он смягчался, говорил, что София и Виктория ни в чем не нуждаются, и тут же ехидно добавлял, что они прекрасно проводят время. Каждый раз, услышав, что дочерям хорошо без нее, Ольга чувствовала опустошение. Она боялась поверить в свою ненужность и испытывала боль, оттого что ничего не может сделать, чтобы вернуть своих девочек.

Шло время, и с каждым днем все труднее становилось удерживать на лице маску спокойствия и доброжелательности. Моментами Ольгу охватывал безудержный гнев, она с раздражением отвечала на вопросы, а то и вовсе замыкалась в себе, храня ледяное молчание. Мадлен пыталась веселить ее, рассказывая забавные истории, старалась вовлечь в беседу, но не могла достучаться до погруженной в свое горе Ольги. Она даже согласилась на предложение Эдди познакомить Ольгу с Дэвидом, утешая себя мыслью, что новые отношения выведут подругу из состояния прострации. Мадлен беспокоилась. Ольга словно превратилась в камень, она была молчалива и бледна. Уговоры выплакаться и облегчить душу не действовали. Баронесса с безразличием отмахивалась от подобных просьб, оставаясь подавленной и угнетенной.

* * *

Ольга попросила Шарлотту сварить кофе. Та неодобрительно покачала головой.

– Что вас смутило в моей просьбе? – спросила Ольга.

– Вы пьете слишком много кофе, – отозвалась Шарлотта и опустила голову.

Если бы она сказала это Марвину Роузу, тот наверняка взорвался бы, накричал на нее и отругал за то, что она позволяет себе замечания, в которых нет необходимости. Но Ольга лишь устало улыбнулась и сказала:

– Я знаю, дорогая. Однако только кофе помогает мне держаться в тонусе. Кроме того, мне предстоит встреча с Луиджи, а его трудно выдержать, не приняв изрядную дозу кофеина.

– Думаю, для того, чтобы спокойно говорить с Луиджи, одного кофеина мало, – рассмеялась Шарлотта.

– Предлагаешь выпить чего-нибудь покрепче?

– О, нет! Впрочем... – И, продолжая смеяться, Шарлотта вышла из кабинета.

Спустя десять минут она сообщила, что Луиджи Мазини ожидает в приемной. Оскорбленный ожиданием, Луиджи вошел в кабинет и церемонно поклонился.

Ольга усмехнулась, отметив недовольное лицо ведущего имиджмейкера агентства.