Черные комиссары

– Ну что вы, капитан?! Не тот случай. Давно прожитые страсти. Тем более что он здесь человек временный, буквально на три-четыре дня, после чего опять исчезнет на целые годы. И потом, вы еще ни разу не побывали со мной в постели, а уже так непростительно пылко ревнуете. Главное, что вы – в моем вкусе, а значит, мы с вами обо всем договоримся, все уладим. Мы – умудренные жизнью, опытные люди. У нас все наладится. При этом ваши отношения с мадмуазель Лозовской меня совершенно не интригуют. Совершенно. Я что, не права?

– Не просто правы, но и по-житейски мудры, – вежливо отмахнулся от нее Гродов.

– И когда мне вас ждать?

– В ближайшие дни, – обронил комбат только для того, чтобы Волчица поскорее оставила его в покое, хотя и вынужден был признать, что близость этой женщины уже начала возбуждать его.

– Вот и чудненько. Контрольное время – восемь вечера. Приемные дни – среда, суббота, воскресенье. Устраивает?

– Пока что только приму к сведению.

– К сердцу, капитан, к сердцу, – прильнула она к Дмитрию, обнимая его уже со спины и пытаясь заглушить этими словами задорный смех оставшейся за столом пары.

Приближаясь к мотоциклу, у которого его ждал ординарец, Гродов заметил неподалеку, у какого-то складского строения, мужичка, который, пристроившись у ворот со своим собственным мотоциклом, делал вид, что осматривает мотор. Как только капитан уселся в коляску, мужичок тоже вскочил на свой мотоцикл, словно в седло пони, и погнал его, составляя эскорт.

«Если это человек Бекетова, то очень уж грубая работа, – решил для себя капитан. – Если же это человек Крамольникова, то действия его просто бессмысленны. Разве что меня пытается выслеживать любовник Волчицы или же некий ее личный страж».

* * *

С полковником Бекетовым они встретились в генеральской комнатке гарнизонной офицерской столовой, которая по вечерам превращалась в некое подобие ресторанчика. Даже если бы за ним действительно следили, то его визит в столовую особых подозрений вызвать не должен был. Зайти в офицерскую столовую без пропуска случайный человек тоже не смог бы.

Внимательно выслушав доклад капитана за заранее накрытым столом, полковник был слегка озадачен тем, что гость, который появился в логове Волчицы, предстал перед ней в форме капитана КНВД. Против этого человека срабатывало то, что на самом деле энкаведисты крайне редко засвечиваются в подобных компаниях в своей не очень-то популярной в народе форме. Но, с другой стороны, чем черт не шутит? Поэтому решил, что на всякий случай придется выяснять через местное чекистское начальство, а есть ли в Москве офицер-чекист с описанной внешностью и под фамилией Крамольников?

– Дело в том, – попытался прояснить ситуацию полковник, – что агенты контрразведки, которые вели наружное наблюдение за подходами к дому Волчицы, были сбиты с толку появлением и странным поведением того самого мотоциклиста, который поначалу увязался за твоим мотоциклом, а затем таинственно растворился где-то в переулках и дворах-муравейниках Молдаванки. Сам же Крамольников появился неожиданно, подкатив в кабине какой-то грузовой машины, скорее всего попутной, принадлежность которой сейчас устанавливается, к самой арке двора. Ну а дальше, к черному входу в квартиру, прошел в плащ-палатке. Более грубо следить за ним мои бойцы опасались, дабы не выдать себя, не вспугнуть.

– Арестовывать его тоже не собираетесь?

– Ни в коем случае. Ни его, ни Волчицу. Может, этот человек – обычный связной, а тот, настоящий гость логова, всего лишь проверяет на нем явку, запуская его, как на живца. И потом, есть подозрение, что саму Волчицу сигуранца используют, что называется, «вслепую», эксплуатируя ее страсть к салонной жизни, ее тяготение к истокам познания румыно-молдавской культуры. Но при этом, как выяснилось, всячески подбрасывает ей через вечерние взносы и пожертвования доброжелателей немалые суммы денег.

– Похоже на то, – согласился капитан. – К сонму нуждающихся тружеников ее не причислишь, а салонные столы наверняка обходятся недешево. Но и брать ее прямо сейчас не стоит. Как любит говорить в таких случаях мой старшина батареи, «дурное дело – не хитрое».

– Вот и я с трудом остудил горячую голову своего начальника, отстояв личное право не пороть горячку, а выждать, отследить, а главное, внедрить в число ее подруг Валерию Лозовскую. Кстати, как она вела себя, наша красноармейская аристократка Валерия?

– Даже если бы у нее было сугубо пролетарское происхождение, все равно я чувствовал бы, что рядом со мной баронесса или графиня. Причем она даже не играет, в ней все это заложено. Ну, разве что в каких-то моментах чуть-чуть подчеркивает…

– Волчица тоже вроде бы не переигрывает. Во всяком случае, так мне докладывают.

– Ей нет смысла переигрывать. Она и так вся – из апломба, из гордыни и мнительного величия. Хоть сразу надевай на нее корону императрицы. Да и собой она – женщина видная.

– Вот и я говорю: жалко такую в расход пускать. Во всяком случае, торопиться не стоит. А тем временем будем считать, что операция «Троянов вал» уже началась.